— Ну, брат, подкузьмил! — засмеялся Павел Григорьевич. — Да ты настоящий полемист. Ну, молодец, обрадовал старика. Садись, Иван, садись. Ты, думаешь, один в армию рвешься? Не один ты, вас много. Спроси Якова Самара, спроси военкома, подтвердят они. И не одни нанайцы обижаются, другие национальности тоже считают за большую честь служить в Красной Армии. Но ты один явился с обидой на Конституцию. Молодец! А может быть, тебя на партийную учебу отправить?
— Нет, в Красную Армию хочу.
— В Институте народов Севера на отделении партийного строительства готовят партийных работников. Кстати, на днях уехал туда поэт Аким Самар.
— Аким Самар?
— Да, он. Что, знаком?
— Друзья мы.
— Может, тогда вслед за ним поедешь?
— Нет. Он мечтал учиться, писать, а я думал красноармейцем стать, а если выучусь, то и командиром.
— Хорошо. Думаю, будешь ты служить в армии. Если не в этом году призовут тебя, то в следующем, потому что законы теперь пересматриваются. Пиши заявление и оставь при военкомате.
— Спасибо, товарищ Глотов, — обрадовался Иван.
— А в армии, если пошлют учиться, учись на политработника.
— Хорошо, товарищ секретарь.
Павел Григорьевич, глядя вслед Ивану, проговорил:
— Достойный внук достойного деда.
Редко теперь встречались старые друзья. Митрофан почти не заезжал в Нярги, Пиаион в Малмыже бывал проездом. Чаще говорили они только по телефону.
— Телефон виноват, — смеялся Пиапон при встрече. — Раньше как бывало? Захотел я тебе слово сказать, садился в оморочку и ехал. А теперь? Снял трубку, але, але — и ты тут рядом, только лица твоего не видно.
— Не хитри, зазнался ты, — отшучивался Митрофан. — Колхоз твой передовой в районе, тебя хвалят, мол, добыл рыбы больше всех, село новое построил, вот ты и не хочешь теперь знаться со мной. Что Митрофан, у него отстающий колхоз, в хвосте плетется…
— Вот, Митропан! Ну, Митропан! Да кто нынче за одно притонение пятьсот центнеров рыбы взял? Не твои разве рыбаки? Разве не о тебе в газете писали?
— Ладно уж, писали, писали. Как у тебя дела-то идут? Как наши помогают?
— Очень хорошо! От души работают, хорошие плотники. Если бы не они, мы не смогли бы так скоро новое село построить. К осени почти все в новых домах будут жить, на столбах белые чашечки появились, провода натягивают, свет к зиме будет.
— Размахнулся ты, зависть берет.
— Ты тоже ставь столбы, тяни провода.
— Что толку от этого? В этом году мы не сможем свет провести, сил нет, денег маловато.
Митрофан закрыл на ключ выдвижной ящик стола и поднялся. Пиапон молча наблюдал за ним — постарел Митрофан, движения рук медлительны, волосы совсем поредели, побелели. Поднялся тяжело, в ногах захрустели суставы.