На пороге стоял мужчина в гимнастерке. В руке он держал пистолет. Пистолет был направлен в грудь доктору Норду.
Гальтон инстинктивно отшатнулся, но сзади из темноты налетели еще люди и крепко взяли его за плечи.
Рядом хрипел Айзенкопф. Он попробовал сопротивляться, и его очень ловко, профессионально взяли в залом.
— Заводи! — приказал человек с пистолетом. — Сначала главного.
Норда полуповели-полуповолокли по коридору.
Дверь в комнату Зои была открыта, и он увидел, что княжна сидит спиной ко входу на стуле, а по обе стороны от нее стоят мужчина и женщина в военной форме. В следующую секунду дверь будто сама собой захлопнулась. Нарочно показали, что Зоя тоже взята, понял он.
Гальтона втолкнули в его собственную комнату. Айзенкопфа, кажется, тоже провели к себе.
Эти люди отлично знают, как размещены члены группы. Может быть, от Зои?
Но задумываться над этим было некогда.
Навстречу арестованному доктору поднялся невысокий человек классической интеллигентской наружности: чеховская бородка, мягкий прищур проницательных глаз, скромный пиджак.
— Ну вот и мистер Норд. Вам к лицу украинская рубашка и советские значки. — Незнакомец весело рассмеялся, чуть распустив узел галстука.
Говорил он по-английски без акцента, но очень пресно, как изъясняются хорошо образованные европейцы континентального происхождения.
Тем временем кто-то сзади очень быстро, но дотошно обшарил одежду Гальтона. Всё найденное — в том числе мундштук и коробочка с иголками — было выложено на стол.
— Кто вы такой? — спросил доктор.
— Разве я не представился? Прошу извинить.
Начальник отдела контрразведки ОГПУ
Картусов, Ян Христофорович. Вот и познакомились.
Лицо странного человека — неанглийского англичанина, русского с нерусским именем — перестало улыбаться. Улыбка исчезла не мгновенно, а постепенно, словно сползла. Вернее, лицо само выползло из нее, как змея из старой кожи.
Появилось новое лицо товарища Картусова. Оно было жестким и отсвечивало сталью, будто Антон Чехов скинул пенсне и оборотился Железным Феликсом (так называли в России Феликса Дзержинского, основателя большевистской тайной полиции). Превращение впечатляло.
— Я-то про вас, доктор Норд, уже многое знаю. И, честно сказать, пребываю в недоумении. — По губам начальника контрразведки скользнула гадливая улыбка. — Вы — ученый, с именем. Что же вы, шер мсье, ввязались в такую грязную историю? С уголовщиной и шпионажем, с трупами! Желтый дьявол попутал? — Он выразительно покосился на чековую книжку, что лежала перед ним на столе среди прочих бумаг. — Оно конечно, золота у дьявола много, безлимитно много. Только мы, большевики, ротвеллеров не боимся и в их всевластие не верим. Чары золотого дьявола в стране большевиков бессильны.