...В Главной военной прокуратуре, на втором этаже, меня перехватил адъютант Главного военного прокурора. Он сообщил, что тот уже с полчаса меня разыскивал.
Главный военный прокурор, тогда им был генерал-лейтенант Вавилов Афанасий Петрович, человек новый и крайне осторожный в своих решениях, стоял у окна, глядя на вереницу пробегавших по улице Кирова автомобилей, спросил:
- Куда вы запропастились? Я посылал за вами адъютанта уже два раза, но он ничего путного так и не выяснил.
- Был в Кремле! - сразу ответил я.
Вавилов удивленно переспросил:
- Вы говорите, были в Кремле? По какому делу? Вроде я вас туда не посылал.
- Допросил Анастаса Ивановича Микояна!
Лицо Вавилова выразило недоумение и страх. Он тревожно взглянул на меня, его лицо побелело, а затем, еле выговаривая слова, все еще недоверчиво он произнес:
- Вы не шутите?
В подтверждение своих слов я вынул из портфеля лист с записями показаний Микояна.
Вавилов осторожно его принял и прочитал. Его взгляд остановился на заключительной фразе: "Записано с моих слов верно".
- Кто вас к Микояну послал? - только и спросил он.
- Генерал Красников!
После этого Вавилов приглушенным голосом произнес:
- Можете идти! - И я удалился, а он так и не выяснил истинной причины моих розысков.
Я, конечно, все доложил генералу Красникову, он моим визитом в Кремль остался доволен.
Все последующие попытки найти свидетелей, протоколы допросов которых фигурировали в деле Беленького, оказались тщетными. Вполне возможно, что таких "свидетелей" в природе вообще не существовало.
В результате всего этого в Главной военной прокуратуре был подготовлен подписанный Генеральным прокурором СССР протест в Верховный суд Советского Союза и незаконное решение Особого совещания при НКВД в отношении осужденного Беленького было отменено - он посмертно реабилитирован. И это был один из первых случаев подобного решения. Думаю, что тогда в этом сыграли не последнюю роль и показания А.И. Микояна.
Самозванцы
Следственная практика знает и такие уголовные дела, которые возникают из ничего, как говорится, совершенно на ровном месте. Именно о таком деле, не имеющем аналога в нашей следственной работе, я и хочу рассказать.
Все началось летом 1952 года с простенькой жалобы от колхозника из Молдавии с легко запоминающейся фамилией Ефременко. Он в качестве вольнонаемного воинской части УВС-1 свыше года проработал на дорожном строительстве. Однако при увольнении ему почему-то недодали сравнительно небольшую сумму облигаций в размере 200 рублей.
Обиженный Ефременко несколько раз обращался с письменными заявлениями на имя начальника УВС-1 инженер-полковника Павленко Николая Максимовича, но безрезультатно.