Наверняка тут часто отключают горячую воду, думал Питер, стоя в ванной под душем.
Как же Эйлин живет здесь? Я не смог бы пробыть тут ни минуты.
Питер не замечал того, что он находится в квартире Эйлин уже добрых двадцать минут и не только не пострадал от этого, но даже и не помышляет об уходе…
Было так приятно стянуть с себя мокрую одежду и согреться под теплой водой… Питер тщательно вытерся и примерил халат, поданный ему Эйлин. Из узкого продолговатого зеркала на стене на него глянул парень с взъерошенными мокрыми волосами в сомнительном наряде сочного фиолетового цвета.
Нет, так не пойдет. Питер отложил халат. Он не выйдет к ней в таком виде. Он дотронулся до своей одежды. Нет, слишком мокро. Противно даже думать о том, чтобы надеть эти холодные влажные вещи. Питер вздохнул и завернул полотенце вокруг бедер. Он никогда бы не позволил себе появиться перед женщиной в одном полотенце, пусть даже и доходящем до колен.
Но сейчас почему-то все казалось не таким, как всегда. Словно этот нью-йоркский дождь перевернул все с головы на ноги. Он больше не был Питером Данном, совладельцем крупного журнала и многих других компаний. А она перестала быть Эйлин Донахью, навязанной ему подчиненной, вызывающей у него раздражение. В мгновение ока все переменилось, и Питер ощущал странную безрассудность, желание махнуть на все рукой и забыть на некоторое время об окружающем мире…
Эйлин рылась в кухонном шкафчике, когда за ее спиной хлопнула дверь в ванной комнате.
Она осторожно обернулась, и у нее перехватило дыхание. Перед ней стоял Питер Данн и одновременно.., не Питер Данн. Лишенный своего дорогого костюма, с мокрыми волосами Питер выглядел совсем мальчишкой. У него была очень красивая фигура, широкие плечи, рельефная грудная клетка. Пожалуй, его телосложение не отличалось особенным изяществом, но в глазах Эйлин это не являлось большим недостатком. Она внезапно открыла для себя очень интересную вещь — Питер красив.
Не так, как неотразимый Максимилиан или Патрик, оставленный в далекой Ирландии, но красив собственной, ни с чем не сравнимой красотой. И то, что в Питере так мало самолюбования, только добавляло ему очарования.
— Халат не подошел, — пробормотал Питер, смущенный странным взглядом Эйлин. Надеюсь, вы не возражаете, если я побуду в « таком виде…
— Ни в коем случае, — поторопилась она его заверить. — Все в порядке. Глинтвейн сейчас будет готов, я никак не могу найти гвоздику.
Но она у меня точно была…
И Эйлин повернулась к шкафчику и с удвоенным рвением принялась за поиски приправ, не замечая, что пакетик с гвоздикой лежит у нее под носом.