патриций. Барона всегда окружала аура тайны, — она волновала его
романтичных коллег, внештатных сотрудников компетентных органов и даже
писателей мемуаров — народ крепкий и бывалый. Попав в гравитационное
поле Бартини, мемуаристы вдруг обнаруживали, что пишут не про себя, а
про свои встречи с Робертом Людвиговичем. Но маска ученого-чудака, бескорыстного сеятеля идей не всем отводила глаза. Некоторые
задумывались. Это заставляло барона импровизировать. После выхода книги
«Красных самолетов» ее автору довелось испытать немало неприятных
минут: люди, хорошо знавшие конструктора, утверждали, что все было
совсем не так, Чутко недопонял, исказил… Но как было на самом деле, — об
этом все рассказывали по-разному. В шараге, например, барон говорил о
побеге из итальянской тюрьмы. («Муссолини дал мне двадцать лет, а Сталин
только десять!») Но в лубянском «Деле» это приключение отсутствует.
Такого эпизода нет в книге Чутко и в автобиографиях, писавшихся для
первых отделов. Несколько разнятся версии о том, как Бартини добирался до
СССР: в трюме германского парохода или на палубе, с документами своего
русского друга Бориса Иофана. Слышали и про подводную лодку, всплывшую
ночью у румынского берега. Неизвестно также, где жил Бартини по приезде в
Москву: одним он рассказывал про общежитие Коминтерна на Тверской
(бывшая гостиница «Париж»), другим — про «реввоенсоветовское»
общежитие в Мерзляковском переулке. А мог ли Бартини, занимавший на
флоте инженерные должности, быть комбригом? В «Красных самолетах» это
звание упоминается раз десять. Но Бартини ушел в запас в тридцатом году, а
воинские звания ввели в тридцать пятом. До того звание определяла
должность: комбриг — командир бригады. Зачем нужна была эта путаница?
Над биографией Бартини долгое время работал бывший военпред
В.Ключенков. Он слышал рассказы барона о своем детстве, отрочестве и
юности, но позднее не смог найти в архивах никаких документальных
подтверждений. Еще один биограф-доброволец — В.Казневский — сообщил
нам, что Бартини родился не в 1897-м, а на год раньше. Ему рассказал об
этом сам Роберт Людвигович. Можно понять причины, заставляющие
человека сменить фамилию и национальность, но зачем скрывать возраст?
Наша догадка может показаться странной: тем, кого он опасался, были
известны лишь время и место его появления на свет. Это косвенно
подтверждает И.Чутко:
"В ЦКБ Бартини пытались заставить работать над машиной «103»
Туполева — будущий пикирующий бомбардировщик ТУ-2. Туполев сказал:
— Роберт, давай сделаем им «сто третью» — и нас освободят.
— Нет, у меня есть своя, пусть дают под нее КБ!