было чистить обувь. Работал в полутьме. Писал странные картины. «Одну
комнату в квартире он попросил маляров выкрасить в ярко-красный цвет, другую сам разрисовал таким образом: на голубом потолке — солнце, чуть
ниже, на стенах, — поверхность моря, волны в белых барашках, кое-где
островки. Чем „глубже“, ниже по стенам, тем зелень воды становилась гуще, темнее, и в самом низу — дно». В красной комнате барон работал, а «на дне»
отдыхал — пил бурду из крепчайшего чая и кофе со сгущенкой — один к
двум — и кушал вафельный торт «Сюрприз».
(Был такой случай: в тридцатые годы один наш разведчик зашел в
берлинскую парикмахерскую и с непривычки дернулся, когда его стали брить
с холодной водой. Сообразительный парикмахер позвонил в гестапо).
Рассказывая о картинах Бартини, Чутко особо подчеркивает
фантастичность сюжетов: «…про то, чего никто не видел, но нельзя сказать
уверенно, что такого быть не может». Явно неземные пейзажи, солнце —
маленькое, нездешнее, похожее на яркую звезду, необыкновенные
сооружения и летательные аппараты… А эта картина описана в первой статье
о «невидимке», напечатанной еще при жизни конструктора: «На другом
рисунке было море, волны и остров. На острове невероятно высокая башня, каких не бывает и быть не может, уходящая сквозь подсвеченные снизу
облака. И на кончике башни, за облаками, чуть ли не среди звезд — белый
огонь».
Картин у Бартини было много, — почему же Чутко (или сам Бартини) выбрал именно эту — с явно аллегорическим маяком? Последователь Рерихов
непременно вспомнит о Башне Шамбалы. Белый свет на вершине исходит из
таинственного кристалла, называемого Чантамани. Тибетские ламы
утверждают, чтс мелкими осколками этого камня владеют десятки
посвященных, выполняющих свою тайную миссию в разных странах.
Похожая легенда была известна в духовно-рыцарских орденах раннего
Средневековья. Говорили о чудесном камне, разбившемся на два или три
осколка; меньший из них был вделан в знаменитое кольцо Соломона, а из
большого выточили чашу Святого Грааля — ту самую, из которой Апостолы
причащались на Тайной Вечере. После казни в нее собрали кровь Учителя.
Красиво и неправдоподобно… Но все, кто рассказывал нам о Бартини, отмечали, что на его галстуке была булавка с каким-то блестящим камушком.
Эту же булавку он прикалывал на шарф, — если надевалось пальто.
И.Чутко: «…Некоторые странности в его поведении, в том, как он
воспринимает окружающее, можно было заметить еще задолго до гимназии.
Например, он ничего не боялся: в пять лет, был случай, темным осенним
вечером ушел один в заброшенный парк князей Скарпа, чтобы увидеть фею, жившую, по преданию, в боковой башне пустующего замка. К этой башне, сложенной из небольших ноздреватых валунов, чуть подует ветер —