гудевшей внутри на разные голоса, добрые люди и днем-то решались
приближаться только компаниями. В парке Роберто заблудился, заснул под
папоротником».
В последнем издании «Красных самолетов» есть эпизод с неким
гипнотизером и телепатом. Он предложил проверить наличие таких
способностей у зрителей. Здесь появились слова, которых не было в первых
изданиях: «…оказывается, по части телепатии пятнадцатилетний Роберто
может поспорить с самим маэстро».
«Типичный прогрессор!» — полушутя-полусерьезно уверял нас один
таганрогский знакомый Бартини, большой почитатель Стругацких. В
доказательство он привел немало случаев, когда барон отвечал на вопрос
раньше, чем его успевали задать. Знали за ним и другую странность: Бартини почему-то не чувствовал жажду и голод, и коробка с вафельным
тортом стояла на рабочем столе, — как напоминание. Однажды конструктор
упал в обморок прямо у чертежной доски — забыл вовремя попить! То же
самое произошло в минавиапромовской столовой , когда Роберта
Людвиговича заставили пригубить водку. Об этом вспомнили два
человека, — они утверждали, что Бартини был абсолютным трезвенником.
— Чепуха! — убежденно сказал С., старый приятель Бартини. — Ел и пил
он как все. Женщин любил. А вот то, что без чувств его находили — факт.
Талантливейший визионер был, по-нынешнему — контактер: без страховки
«улетал» на несколько часов! Смотреть страшно было: бледный, под глазами
темные круги, — как после глубокого запоя. В шараге его таким и запомнили
— сидит часами, глаза закрыты, в лице ни кровинки. А потом выдавал
сумасшедшие проекты… Был такой случай: в конце сорокового года, когда
Ту-2 еще не летал, Бартини предсказал, что максимальная скорость будет
почти на сто километров меньше ожидаемой. Сперва прогноз не
подтвердился: опытный экземпляр достиг расчетной скорости. Туполев, конечно, посмеивался… И что вы думаете?! Серийные машины — с
усиленным, по требованию ВВС, вооружением и с другими моторами —
развивали скорость, предсказанную Робертом Людвиговичем! Ну откуда он
мог знать, что «движок» АМ-37 снимут с производства? Таких случаев было
немало — достаточно, чтобы понять: это не расчет, не интуиция. Как, извините, рассчитать — в каком гастрономе хороший коньяк дают? А ведь ни
разу не ошибся! Удивительный был человек, — какой-то… неземной, что ли?
Не помню, чтобы он на кого-нибудь голос повысил. Совершенно одинаково
держался, разговаривая с министром и с чертежником. В кабинете Бартини
царил полнейший беспорядок: бумаги лежали везде — на столе, на полу, на
подоконнике — в несколько слоев… Но в этом хаосе была какая-то система: он никогда ничего не искал, брал нужный чертеж из кучи не глядя.