Город дракона?
А вот какой герб придумали для Казани по высочайшему повелению
Екатерины II: черный змей с красными крыльями и золотым венцом. Не
Китай все-таки!.. Но это в официальном (блазонном) описании герба —
«змей», а что мы видим на самом деле? Красные перепончатые крылья и две
когтистые ноги, похожие на куриные, — словом, классический дракон!
Неспроста переодетый «сатаной» Воланд («дракон, змий древний» — по
Библии) носит «траурный плащ, подбитый огненной материей»: красное и
черное!
(«…Большинство этих трудов могут быть найдены в Татарии»!) Известно, что Булгаков не сразу выбрал имя иностранного профессора.
В ранних вариантах был Фаланд — так звали черта в средневековых
немецких сказках. Этим именем назвал себя и гетевский Мефистофель.
Фаланд стал Воландом — не для того ли, чтобы внимательный читатель
услышал латинское «volans» — «крылатый»? Черно-красный крылатый
дракон — в точности как на казанском гербе!.. И понятно, почему в первых
редакциях романа Иван Бездомный видит Ивана Грозного именно возле
собора Василия Блаженного, — построенного, как известно, в ознаменование
взятия Казани. Это событие отмечено и в «Иване Васильевиче» — в сцене
милицейского допроса царя: «Казань брал, Астрахань брал…». В раннем
рассказе «Ханский огонь» из-за границы нелегально приезжает татарский
князь — для того только, чтобы выкрасть из реквизированной большевиками
библиотеки пачку древних пергаментов. Зачем же ему понадобились древние
рукописи? Ответ скрыт в кличке собаки, принадлежащей музейному сторожу
— Цезарь.
Музей, библиотека, огонь и Цезарь, — возможен ли более откровенный
намек на знаменитый пожар Александрийского Мусейона? Булгаков
подсказывает: «Нежными искорками поблескивали переплеты в шкафах.
Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены». И еще: «По
вспоротому портрету Александра I лезло, треща, пламя…».
Хороший текст воспринимается как данность, и никто из читателей не
задумывается — зачем Булгакову понадобился именно татарский князь? И
для какой цели в эпилоге «Мастера и Маргариты» перечислены шестнадцать
городов? Сопоставьте их с тремя городами, упомянутыми в «царских»
пьесах: в обоих перечнях есть Казань!
«Проездом в Казань», — так объясняет Остап Бендер свое появление в
Васюках. А в «Золотом теленке» про Казань говорит один эпизодический
персонаж: «Выбыл с чемоданами в Казань». Эти слова Бендер слышит в
газоубежище — там, где он встречает девушку, указавшую ему путь к
заветному чемодану Корейко.
Действие
второго
романа
Ильфа
и
Петрова
начинается
в
несуществующем городе Арбатове — «у белых башенных ворот