Итак, я ввязался во что-то. Во что-то, во что не должен был ввязываться. Но если есть судьба, значит, ввязался я не с бухты-барахты? Значит, мне суждено было ввязаться? Может, таким образом судьба меня воспитывала? И тогда старик бомж – или не бомж, а некто, правда, непонятно кто – был не прав? Может, мой дар сканировать людей не случайность и дан он мне с какой-то целью? Но вот с какой? И всегда ли судьба, если она, конечно, есть, направляет человека?
Я купил блок сигарет, киевский торт и вышел из «Елисеевского» со странным ощущением того, что со мной происходит нечто важное. Важное в первую очередь для меня. Но, честно говоря, я предпочел бы, чтобы со мной не происходило ничего. Чтобы меня оставили в покое. Не люблю я оказываться на передней линии. Героика не для меня. Предпочитаю наблюдать и делать выводы сугубо для личного пользования. Правильные или нет – это другой вопрос. Но зато я ответствен только перед собой.
Скоро я оказался у дверей конспиративной квартиры. Кто же все-таки вломился к нам? Странная встреча со странным стариком направила мои мысли в другом направлении. Я позвонил, хотя мог открыть и своим ключом. Но пусть коллеги видят, что я пришел только что. Нажав на кнопку звонка, я вдруг с некоторым запозданием сообразил, что мы не сможем рассказать Параманису о ночном визите, не объяснив, как оказались ночью в квартире. И значит, придется обойтись только упоминанием о слежке.
Щелкнул звонок. Дверь отворилась. На пороге стоял Параманис собственной персоной. И значит, я провел на улице и в магазине больше, чем собирался, и сейчас уже ближе к десяти.
– Опаздываете, Максим, – пробурчал он недовольно.
– Была давка в метро. Пропустил два поезда, – соврал я.
Он посторонился, пропуская меня внутрь. Я вошел.
– Что это у вас? – Он покосился на коробку.
– Торт. Киевский.
– День рождения у вас ведь в июне? – спросил он, давая понять, что прекрасно знаком с моей биографией.
– Это просто так. У меня хорошее настроение.
Он скривился. Видимо, не понравилось, что у меня хорошее настроение. И с шумом захлопнул дверь.
– А есть причины? Для хорошего настроения?
Это было сказано таким тоном, что я понял: у него настроение плохое. Но мне было на это наплевать.
– Есть. Вчера, например, я засек слежку. За собой и Маргаритой. Но не испугался. Это не причина для хорошего настроения?