Я хотела именно Его крови, Его боли. Он задолжал этому миру. И мне.
Я заставлю Миа*рона расплатиться за всех, благодаря кому Одиф*фэ Сирэн*но никогда не станет ребёнком, мечтающим о конфетах, нарядах, невинных развлечениях, влюбляющейся в хорошеньких и невинных мальчиков, с которыми мне не суждено обмениваться первыми поцелуями, такими же невинными и сладкими, как они сами.
Я легко уходила от атак. Что мне за дело до того, что дерётся он в полноги? Его право! Меня учили использовать слабости противника, если тот её проявлял!
И я использовала его слабость ко мне без зазрения совести.
Так меня учили! Я просто хороший ученик!
Я нападала и отходила, нападала и отходила, пьянея от визга стали и биения собственного сердца. Чередуя удары стали с ударами огня.
Когда мой клинок вошел в его грудь, я заставляла себя верить, что радуюсь!
Сколько ночей я верила, что мгновение, когда моя ладонь сожмется вокруг его черного сердца, станет счастливейшим в моей жизни?
Согласно выпестованным мечтаниям, я опустила руки в растерзанную грудную клетку, глядя в глаза поверженному врагу.
Но в моих снах его глаза в ответ на мои действия горели ненавистью и страхом. А не любовью, насмешкой и триумфом!
Все Демоны Преисподней!!!
Рука коснулась трепещущей огненной мышцы, привязывающей сотней тысяч алых нитей душу к телу. Сердце, как птичка, затрепетало в руке. Оставалось одним движением вырвать его из тела, освободив смердящую душу от земных забот.
Сердце неистово, умоляюще колотилось в моей ладони, обагряя её сочной теплой кровью.
— Что же? — насмешливо прохрипел враг. — Возьми то, что принадлежит тебе по праву — праву победителя и владычицы!
Я смотрела ему в глаза. Ненавидела всем сердцем, всей душой, всей примитивной сущностью. Ненавидела так, как не ненавидела ни одну из убитых мною жертв. Но я не могла заставить себя убить его.
— Что же ты медлишь? — прорычал он.
Я поднялась, вытирая руку об одну из любезных его все ещё бьющемуся сердцу занавесей.
— Я решила, что, пожалуй, не станут марать о тебя руки. Они и без того не стерильны. У всего должны быть границы.
Глаза врага заполнялись мраком.
— Добей меня!!! — рявкнул он.
Я покачала головой.
— Добей, глупая девчонка! Поверженного врага нельзя щадить. Поднявшись, он станет в три раза опаснее!
— К тому времени, как ты поправишься, Тэ*и, скорее всего, успеет несколько раз отправить меня к Последней Реке.
— Тогда возьми меня с собой, — прорычал он. — Не оставляй! Не уходи так!
— Ты просишь меня о смерти? Просишь искренне?
— Да!
— Ты даже не представляешь, Учитель, с какой радостью я отказываюсь выполнить твою просьбу.