Руатта взмахнул рукой, творя заклинание, и с удовольствием отметил, что Кинтаро невольно моргнул и напрягся, ожидая магической оплеухи за наглость. Но чародей всего лишь сотворил себе штаны и халат, а возле постели накрыл стол с поздним завтраком. В чашках дымился напиток из горькой степной травы единственная имитация кофе, которую Руатта смог добыть в Иршаване. Он взял одну и отпил, чтобы прояснить мысли.
— Ты прав, признал он, без сожаления и вздохов, просто констатируя факт. Не к лицу мне высказывать то, что думаю, посланнику. Ты сделал все, чтобы принести мне весть, хотя королева Арриана сверх всякой меры усложнила тебе задачу. Благодарю. Я еще успею сделать выговор кавалеру Ахайре, когда освобожу его.
Кинтаро с облегчением выдохнул и сел.
— Я б на это посмотрел, сообщил он с ухмылкой и взял с подноса лепешку.
Пока они ели, Руатта размышлял. Александра определенно в курсе, что печати ее сняты. Наверняка даже успела подглядеть за процессом, если не помешали защитные заклинания, ограждающие замок на острове Кумано. Теперь у него три дня, чтобы подготовиться.
Святая земля Миррали место, лишенное линий силы и возможности призывать магию. Оружие, амулеты и прочие артефакты, заряженные магией, работать не будут. Однако, даже если волшебный клинок Александры станет простой железкой, в поединке она разделает его под орех. Впрочем, оружие ему все равно запрещено. Остаются эликсиры и зелья. К ним у аррианок врожденный иммунитет, но Александра не аррианка по рождению. Может сработать. У Кинтаро, по идее, тоже иммунитет к зельям и устойчивость к магии, однако эликсир, поэтично названный Руаттой «Цепи прошлого», оказался вполне эффективен.
Новая мысль озарила его, как молния. Руатта поставил чашку, притянул к себе Кинтаро за плечо и поцеловал в губы.
— Спасибо тебе! с чувством сказал он, встретив ошалелый взгляд степняка. Если бы не ты, я бы не изобрел способ раз и навсегда решить наши разногласия с королевой Арриана.
И стер из памяти Кинтаро все, что было связано с эликсиром. Возникло искушение стереть также все воспоминания об интимной близости. Но это насторожит Александру, которая наверняка попытается ими завладеть. По словам Кинтаро, подобных намерений она не скрывала. Конечно, Руатту совершенно не радовала перспектива, что она увидит его с раскинутыми ногами или с членом во рту. Но следовало бросить ей хоть какую-нибудь приманку. Насколько он знал Александру, картины мужской любви отнюдь не заставят ее мыслить объективно и ясно. Она только сильнее возжелает своего наставника. Что Руатте определенно на руку.