Выпрямился. И, закрыв глаза, набрал полный рот вкуснейшего дыма. Мгновение подержав, открыл глаза и произнёс:
– Пхоффф!
Светло-синий клуб вылетел и рассеялся в столбах солнечного света. Сладкая судорога прошла по лицу. Эвелин, глядя на меня с изумлённой улыбкой, спросила:
– Это действительно так приятно?
Я торжественно развернул и подал ей сигару. Таинственным, заговорщицким тоном сказал:
– Только не вдыхай! Втяни несильно, как молоко сквозь соломинку, почувствуй вкус, и… Дальше ты видела.
С затаённым азартом Эвелин взяла такую невиданную, загадочную, такую заморскую сигару и поднесла к губам. Я с острым, до боли, уколом любви увидел её западающие, напряжённо-втянутые щёки.
Высокий, аристократический абрис скул. Жар румянца на них. Пальцами держат сигару точно как я только что. Дети, делящие друг с другом какой-то не очень-то секретный секрет! Сладость объединения хоть и незамысловатой, но тайной.
– Пхоффф!
И точно так же, на миг ассиметрично изломив губы, сладко вздрогнула.
– Что, милая? Хорошо?
– Это… Волшебно!
И тут в отдалении послышались шаги.
– Каблучки, – сказал я.
– Да, – кивнула Эвелин. – Это Власта.
Мы сделали ещё по два «пхофффа», и наша гостья показалась в дверном проёме.
– Скорее! – мы приглашающее замахали руками и одновременно, прижимая пальцы к губам, объявили охватывающий нас секрет.
– Ч-что? – спросила Власта, подходя и заранее улыбаясь.
– Мы курим сигару.
– Вы курите сигару?!
– Ну да, да, да!
И ещё раз по «пхофффу». Продемонстрировав, передали гостье тугой, быстро нагревшийся свиток заморского табака.
Иноземная красавица, стянув губы и спрятав за ними влажный оскальчик белых, отменно ровных зубов, «как через соломинку молоко», втянула щёки…
– Пхоффф!
– Алле! – воскликнул я, приветственно аплодируя.
– Это что же, табак? – восторженно спросила у Эвелин Власта.
И тут я, коротко поклонившись, быстро пошёл к выходу, поскольку услышал долетевшие от лестницы голоса и шаги. В дверях обернулся, и дамы отправили мне два лучика двух благодарных улыбок, сообщив, что поняли моё безмолвное обещание не допустить в апартамент всех, кто помешал бы их такому неженскому, странному, забавному, невозможному такому занятию.
Выйдя в коридор, я не сдержал отчаянно-широкой улыбки. Алис с Томиком, Луиза с Эдвином и Луис. Увидев меня, Луиза быстро передала Эдвина Луису и, стуча каблучками, помчалась навстречу моим распахнутым объятиям.
– Милорд! – шептала она, и глаза её влажно блистали.
Подошёл Луис, раскрасневшийся, со счастливой улыбкой. Я схватил и крепко пожал его руку. А затем, взяв у Алис Томика, поманил Луиса назад, ко входу на лестницу, а дамам сделал знак поспешить к дальнему апартаменту. И удивлённому взгляду Луиса пояснил: