— Почему же неудобно? — осведомился Харан.
— Если вы завтра утром зайдете к отцу, — сказала Шучорита, не отвечая на его вопрос, — то найдете меня там.
— У тебя, как видно, сегодня гости? — настаивал он.
Шучорита постаралась избежать ответа и на этот вопрос.
— Пожалуйста, извините меня, — сказала она, — но сегодня у меня нет времени.
— Однако с улицы я слышал голос Гоурмохона-бабу. Он здесь?
Не ответить на этот вопрос Шучорита уже не могла.
— Да, здесь, — промолвила она, покраснев.
— Вот и прекрасно! — воскликнул Харан. — Мне как раз нужно поговорить с ним. Если у тебя есть какое-нибудь неотложное дело, занимайся им, пожалуйста, а я тем временем побеседую с Гоурмохоном-бабу.
И, не дожидаясь разрешения, он стал подниматься по лестнице. Шучорита последовала за ним и, не глядя на стоящего рядом Харана-бабу, сказала Горе:
— Тетя готовит вам угощение, сейчас я схожу посмотрю, как у нее там подвигаются дела.
С этими словами она поспешно вышла из комнаты, а Харан-бабу с важным видом уселся на стул.
— Вы что-то плохо выглядите, — начал он.
— Это правда, — подтвердил Гора, — недавно я прошел специальный курс для похудания.
— И то верно, — продолжал Харан, стараясь заставить свой голос звучать как можно ласковее, — вам, наверно, было очень тяжело.
— Не так тяжело, как этого хотели бы некоторые, — саркастическим тоном заметил Гора.
— Я хотел поговорить с вами о Биное-бабу, — переменил тему разговора Харан. — Вам, вероятно, известно, что на это воскресенье намечена церемония вступления его в члены «Брахмо Самаджа».
— Нет, мне это неизвестно, — ответил Гора.
— Но вы одобряете этот шаг?
— Биной не спрашивал меня, одобряю я его или нет.
— Но вы считаете, — настаивал Харан-бабу, — что Биной-бабу духовно подготовился к этому шагу?
— Раз уж он согласился проделать все нужные обряды, то ваш вопрос мне кажется совершенно излишним.
— Ослепленные страстью, мы часто не отдаем себе отчета в том, во что верим и во что не верим. Вы ведь знаете человеческую натуру.
— Нет. Я не занимаюсь бесполезными рассуждениями о человеческой натуре.
— Несмотря на то, что мои убеждения и убеждения моей общины не совпадают с вашими, я отношусь к вам с величайшим уважением. Я совершенно уверен, что никакие соблазны не могли бы заставить вас изменить свою религию — пусть ложную. Но…
— Конечно, для Биноя будет тяжелым ударом лишиться даже той крупицы уважения, которое вы еще продолжаете питать ко мне, — с иронией перебил его Гора. — В мире неизбежно приходится решать, что хорошо и что дурно, но если вы собираетесь определять относительную ценность человеческих поступков, взяв за мерило свое уважение или отсутствие такового, то не ждите, что ваше мнение разделят все остальные.