Преуспевшая в жизни сестра Джейн оценивала достижения Коко более сдержанно, но отнюдь не снисходительно: по ее мнению, Коко страдала «патологической склонностью довольствоваться малым». Джейн твердила, что в отличие от младшей сестры сама никогда не упускала шанса добиться успеха. С неменьшей настойчивостью она напоминала Коко, что выбрать верный курс еще не поздно, но если та и впредь намерена вести жалкое существование пляжной бездельницы в лачуге посреди Болинаса, ни на какие подарки судьбы пусть не рассчитывает.
Но Коко ее собственная жизнь вовсе не казалась чередой неприятностей. Она неплохо зарабатывала на жизнь, производила благопристойное впечатление, не пристрастилась к наркотикам, да и вообще их не употребляла, если не считать нескольких косячков в дружеском кругу еще в колледже, а среди ее ровесников такая воздержанность встречалась нечасто. Коко не стала обузой для родных, ее ниоткуда не выселяли и не выгоняли, она не заводила случайных и беспорядочных связей, не беременела неизвестно от кого и не попадала за решетку. Образ жизни старшей сестры она не критиковала и не собиралась этого делать; она никогда не говорила матери о ее смешной и нелепой манере одеваться; не отпускала замечаний о пластическом хирурге, который явно перестарался, делая последнюю подтяжку. Коко просто хотелось быть самой собой и жить так, как она считала нужным. «Шикарный», свойственный респектабельному Бель-Эйру образ жизни матери и сестры вызывал у нее чувство неловкости, она терпеть не могла, когда на нее обращали внимание как на дочь двух знаменитостей, а с недавних пор как на младшую сестру еще одной известной личности. Все это ей ни к чему, ей вполне хватит своей жизни. Период ожесточенных баталий с родней начался после того, как Коко с отличием окончила Принстон, на следующий год поступила в Стэнфордскую школу права и была отчислена со второго курса, с тех пор прошло три года.
Коко пообещала отцу, что попробует изучить право, а он заверил, что у него в агентстве для дочери всегда найдется место. И добавил, что успешному агенту диплом юриста лишь на пользу. Вот только быть юристом ей совсем не хотелось, а тем более работать вместе с отцом. Ее ничуть не прельщала возможность быть представителем популярных писателей, сценаристов или известных скандальными выходками кинозвезд, которые были страстью ее отца, его куском хлеба с маслом и единственным увлечением в жизни. За годы детства Коко у них в доме перебывали все знаменитости Голливуда. Она не представляла себе, как можно, по примеру отца, провести среди этих людей всю жизнь. Втайне она считала, что почти пятьдесят лет каторжного труда среди избалованных, взбалмошных, невыносимо капризных людей и убили ее отца. Такая работа для Коко была бы равносильна смертному приговору.