Прокурор отложил бумагу и попросил само «дело». Глаголев подал ему папку, присовокупив:
— Обвиняемый сознался… Все подтверждено материалами следствия.
Измайлов, внимательно ознакомившись с показаниями обвиняемого, вздохнул:
— Евгений Родионович, неужели вы сами не были в таком возрасте?
— Но ведь это чистое хищение?
— Хищение хищению рознь… Ну что этот парнишка стащил?
— Полтора килограмма конфет «Каракум» и шоколадный набор «Весна» с витрины. Правда, коробка оказалась с муляжом. Ошибка, так сказать, в объекте…
— Ну да, вместо шоколада в золотых бумажках, наверное, деревяшки завернуты?
— Кусочки поролона, — буркнул Глаголев.
Измайлов закрыл папку, положил сверху обвинительное заключение и отдал следователю.
— Вот что, Евгений Родионович, я считаю, что дело надо прекратить, а материалы передать в комиссию по делам несовершеннолетних.
— Но как же так? Проникнуть в магазин… Все заранее обдумано… А если бы он в ювелирный так?
— Тогда бы и разговор был другой. — Прокурор улыбнулся и, видя недовольное лицо следователя, добавил: — Я не говорю, что за это надо гладить по голове. Но… Искалечить жизнь легко, а вот исправить — ох как трудно… Что у них в семье?
— Неважно… Мать пьет…
— Вот видите, парню и так несладко живется, да еще мы его подтолкнем… Я вижу, вы со мной не согласны?
— А как же борьба с детской преступностью? А приказ прокурора области на этот счет?
— Приказы, Евгений Родионович, тоже надо уметь читать…
— Хорошо. Я завтра же передам материалы в комиссию по делам несовершеннолетних.
— Вы никогда в детстве не лазили в чужой сад?
— Я коренной москвич, Захар Петрович. Родился на Маросейке. Улица Богдана Хмельницкого теперь. Какие там сады…
— А я лазил. Попади я тогда в руки к человеку с вашими убеждениями, не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая судьба, — с улыбкой закончил Измайлов. — У вас еще что-то?
— Да. — Глаголев взял другую папку. — Не поспешили мы, возбудив дело по факту обнаружения чемодана в радиомастерской?
— Почему вы так считаете? — спросил Измайлов.
— Тухлое это дело, Захар Петрович. Не найти нам владельца чемодана, это как пить дать. И тогда еще одно нераскрытое преступление, еще одна «висячка».
— А какие меры приняты?
— Да уж и не знаю, что еще придумать. Третий день милиция работает. Всем участковым инспекторам, милицейским постам раздали приметы неизвестного. Даже ГАИ подключили.
— Еще что?
— Предъявили Зубцову фотографии лиц, привлекавшихся ранее к ответственности за спекуляцию, и тех, кто состоит на учете в милиции.
— Не опознал, значит?
— Нет. Так что, скорее всего, хозяин чемодана не зорянский. И, видимо, смотался из города. Не объявлять же нам всесоюзный розыск. Да и кого искать? Ведь, кроме портрета со слов Зубцова, мы ничем не располагаем!