То и дело слышится зов: «Эй, чайханщик, два чайника кок-чая!» или «Эй, чайханщик, три черного чая, лепешки и сахару!».
Чайханщик — длинноносый Абдулла, плотный мужчина лет сорока, с очень гибкими и точными движениями акробата. Рот его вечно улыбается, потемневшие зубы выдают слабость к сосательному табаку — насвою. Он сидит возле стены, окруженный шеренгами разнокалиберных чайников и пиал, высокими стопками белых лепешек. Здесь же корзины с виноградом, груды душистых дынь и сочных арбузов.
Абдулла и его два помощника не знают ни минуты покоя.
Посетитель едва подымает палец, а уже тонкий и подвижный, как вьюн, четырнадцатилетний Рахим спешит к нему с полотенцем и кок-чаем. Пока один пятиведерный самовар шумит и фыркает, наполняя десятки чайников кипятком, второй, такой же огромный и до того сверкающий, что глазам смотреть на него больно, ждет своей очереди.
Наконец геологи разместились в углу, на ковре, и Никонов позвал Абдуллу. Тот подошел.
— Селям алейкум, товарищ Никонов! — И Абдулла порывисто пожал обеими руками протянутую ему руку Никонова, а потом остальных. — Самое главное — здоровье! Много ездишь, много смотришь — веселый будешь, аппетит иметь будешь! Что есть будешь? Что пить будешь? После длинной дороги хороший, жирный плов из барана чайку просит. Как думаешь?
— Мне три порции плова, чаю, — сказал Юрий, — и еще дыню, и винограду, и груш, и яблок, и гранатов. И столько же — Шамши!
Такой же аппетит был и у других членов экспедиции. Абдулла весело улыбался и кивал головой.
Рядом с геологами сидели двое. Один из них, худощавый и быстрый в движениях, рослый, ширококостный киргиз лет сорока, вынул из своего курджума большую душистую дыню и с легким поклоном подал Никонову.
— Сколько? — спросил тот.
— Зачем так говоришь? Нехорошо говоришь! Я не торговец. Я раис — председатель колхоза «Свет зари». Попробуй колхозную продукцию! — Последние слова он сказал с особым значением и искоса бросил взгляд на сидящих в чайхане. — Не понравится — сто, тысячу рублей плачу!
Это был вызов единоличникам. А в тот год их было еще очень и очень много. Весьма немногочисленные колхозы среди моря единоличных хозяйств были как светлые маяки среди бушующего океана.
— Спасибо вам! — быстро отозвался Юрий.
Никонов поблагодарил и разрезал дыню на куски. Юрий шумно восторгался ароматной, нежной, удивительно сладкой, холодящей мякотью дыни. Федор Лежнев и Никонов тоже хвалили.
— Значит, никто не хочет спорить со мной на тысячу рублей? Значит, никто не хочет выставить лучшую дыню? — весело крикнул председатель и обвел взглядом сидящих в чайхане.