— Прыгать. А почему не посадил?
— Сели бы, если не финишер. Когда мы из тумана выскочили, тот дурень нам в лоб две красные ракеты.
— Почему?
— Не знаю. Надо у него спросить.
— Поехали.
Начало темнеть. У посадочного «т», на маленькой скамейке, как старый, нахохлившийся от дождя ворон, сидел пожилой красноармеец. От пилотки и до ботинок с обмотками все на нем было мокро. Видимо, сидел он тут с самого утра. Не только промок, но и промерз. Лицо было сине-землистого цвета, подбородок ощетинился небритым седеющим волосом.
— Стрелял ракетами, когда садились «илы»?
— Стрелял.
— Какими?
— Как какими? Красными положено.
— Что положено и почему?
— Сначала я слышал, что гудит где-то. Потом вижу, выскакивают два самолета, но наискосок к «т». Ну зашли так, что надо было уйти на повтор. Ушли, значит. Потом вижу, вновь выскакивают и садиться хотят строем. Сразу оба, вместе. Но это же запрещено! Ну, я по инструкции, как положено, дал красные ракеты, чтобы, значит, один сел, а второй шел на повтор.
— Как же можно было утонять на второй круг в такую погоду?
— Так я откуда знаю? Раз летают, значит, можно. А у меня инструкция: колеса не выпустил на посадке — красная ракета, вдвоем заходят садиться — красная ракета, занята посадочная — тоже красная ракета.
Подошла полуторка. Из кабины выскочил летчик с повязкой на рукаве «Дежурный по аэродрому».
— Товарищ полковник!
— Что «товарищ полковник»? Сейчас начнется. Слушаю.
— Упал самолет. Пост ВНОС[9] сообщил. Вот здесь.
Показал на карту, на которой километрах в двадцати севернее аэродрома стоял крестик
— Ну! Что тянешь?
— Летчик погиб.
— Так мать его, туман этот и вас, дураков, летающих в такую погоду.
Матвей глубоко вздохнул. Спине стало холодно. Переступил с ноги на ногу.
— Кто тебя выпускал, лейтенант?
— Дежурный. Он разрешил и звонил на старт вот этому деду.
— Не деду, а красноармейцу или финишеру.
К дежурному:
— Дал разрешение?
— Давал. Но лейтенант Осипов перед этим разговаривал со своим командиром, начальником штаба дивизии, по телефону, и тот ему разрешил.
— Ему разрешил. А ты сам это по телефону слышал?
— Нет. Мне Осипов передал его разрешение.
— Ладно. Хватит. Давай, дежурный, свертывай старт, красноармейца с собой в машину. Сразу каждому написать объяснительные записки, и тебе, Осипов, тоже. Самолет твой под арест, пока ваши начальники не разберутся, что с тобой делать. Поехали в санчасть. Дам тебе фельдшера, санитарную машину, носилки и людей. Надо вытащить из обломков твоего пилота.
— Дежурный, позвони на пост ВНОС, чтобы машину встретили на дороге, а то уже темно будет. Ничего там не найдешь.