Сьюзен встала с кровати и выпрямилась во весь рост. Она была совсем худенькой, подтянутой и гибкой, точно подросток, но вместе с тем — вполне оформившейся и бесконечно женственной. Когда серебристый свет от ламп упал на ее гладкую кожу, он сразу стал золотистым, и ее тоненькая фигурка, казалось, сама засветилась в темноте, словно где-то внутри Сьюзен скрывался свой собственный источник энергии.
Когда она входила в свою спальню, скрытая камера наблюдения в углу автоматически выключалась, обеспечивая ей абсолютное уединение. Она сама проверила ее, прежде чем лечь в постель, и все же ее не покидало ощущение того, что за ней наблюдают…
Повернув голову, Сьюзен поглядела в дальний угол комнаты, где среди завитушек лепного карниза был замаскирован объектив видеокамеры. В полутьме спальни она с трудом нашла крошечное темное пятнышко, да и то только потому, что доподлинно знала, где нужно искать.
Нашла и полуосознанным жестом прикрыла руками свои обнаженные груди.
Она была прекрасна.
Прекрасна, как мадонна Возрождения.
Как Венера Боттичелли, которая нагой выходит из морской пены.
Прекрасная и стройная, она стояла возле своей узкой китайской кровати, смятые покровы которой все еще хранили тепло и запах ее тела. Если бы дотронуться до тонкого египетского хлопка простынь, если поднести их к лицу, это тепло и этот запах еще можно было бы ощутить, но рядом никого не было.
Сьюзен была одна.
И она была прекрасна.
— Альфред, мне нужен отчет по камере наблюдения в спальне.
— Камера отключена.
Дом ответил быстро, без колебаний, и все же Сьюзен продолжала смотреть вверх и хмуриться.
Она была очень красивой.
Она была настоящей.
Она была Сьюзен.
Ощущение, что за ней наблюдают, прошло так же неожиданно, как и появилось.
Сьюзен опустила судорожно прижатые к груди руки и с трудом распрямила сжатые в кулаки пальцы. На мякоти ладоней остались крошечные полулунные вмятинки от ногтей.
Шагнув к ближайшему окну, она приказала:
— Альфред, подними защитные жалюзи.
Тяжелые горизонтальные рольставни, собранные из крепких стальных полос, были смонтированы с внутренней стороны высокого трехстворчатого окна. Электрический сервомотор негромко зажужжал, и жалюзи послушно поползли вверх по узким боковым направляющим. Через несколько секунд они исчезли в специальных пазах под оконной перемычкой.
Стальные жалюзи не только надежно запирали окно на ночь, они также не давали свету снаружи тревожить сон обитателей дома. Теперь, когда жалюзи были убраны, в спальню проникло бледное лунное сияние. Просеянное сквозь узкие листья веерных пальм, оно сделало тело Сьюзен полосатым, как у зебры.