— Мне нужна другая прислуга, и я ее найду. Не беспокойтесь, Лу, я не дам дому прийти в упадок.
— Ну что ж… Я думаю, вы знаете, что делаете.
— Я буду время от времени связываться с вами и диктовать свои распоряжения, — сказал я, как сказала бы Сьюзен.
После непродолжительного молчания Дэйвендейл вдруг спросил:
— У вас все в порядке, Сьюзен?
— Абсолютно, — как можно убедительнее ответил я. — Я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Жизнь прекрасна, Лу!
— Похоже, вы действительно счастливы и довольны, — заметил адвокат, и я услышал его негромкий вздох облегчения.
Из дневника Сьюзен я знал, что, хотя она ничего не рассказывала адвокату о своем кошмарном детстве, Дэйвендейл тем не менее подозревал, что у его клиентки есть какая-то страшная тайна. И я решил сыграть на этом, еще больше укрепив его доверие к моим словам.
Легкого намека на истину, по моим расчетам, должно было быть достаточно.
— Просто не знаю, почему я осталась в этом доме после смерти отца, — сказал я самым доверительным тоном. — Столько лет… и столько неприятных воспоминаний. Временами я просто боялась этих стен. А потом еще эта история с Алексом… Даже выйти за порог мне было страшно, я была как будто околдована. Но теперь с этим покончено.
— Куда вы планируете поехать?
— Да еще не решила точно. Быть может — в Европу, в Египет, в Индию… Но сначала мне хотелось бы объехать всю страну, побывать в Разноцветной пустыне, в Большом каньоне, в Новом Орлеане и в дельте Миссисипи. Я хочу увидеть и Скалистые горы, и прерии, и осенний Бостон, и пляжи Ки Уэста летом и во время зимних штормов. Я мечтаю попробовать свежую лососину в Сиэтле, «сандвич героя» в Филадельфии и пирог с мясом крабов в Мобиле, штат Алабама. Подумать только, что почти всю свою жизнь я провела в этом ящике… в этом проклятом доме. Теперь я хочу видеть все своими собственными глазами — видеть, чувствовать, слышать, обонять, пробовать на вкус, — чтобы не судить о мире только по тому, что я получаю в виде оцифрованной информации… в виде книг и видеопленок. Я хочу окунуться в этот мир с головой.
— Звучит здорово, — с легкой завистью сказал Дэйвендейл. — Как бы мне хотелось сбросить годков этак пятнадцать-двадцать и самому отправиться в дорогу.
— Я рада, что вы меня понимаете. Живешь ведь только раз.
— И чертовски недолго. На отдых, во всяком случае, вечно не хватает времени… Послушайте, Сьюзен, вы знаете, что я веду дела многих богатых людей — богатых и известных в различных областях, но лишь немногие из них по-настоящему приятные люди. И все же должен сказать откровенно, только общаясь с вами, я испытываю настоящее удовольствие. Я считаю, что вы заслуживаете всего того счастья, которое, быть может, ожидает вас впереди. Дай вам Бог найти его!..