Девушки с проблемами (Царева) - страница 4

Учитывая, что одна из участниц группы, Инна, была его женой, он мог пойти по протоптанной дорожке – вложить деньги в красавицу супругу, нанять ей педагога-вокалиста, снять несколько умеренно стильных клипов и попытаться получить от всего этого разумные дивиденды. Но нет, вместо этого он окружил Инну весьма колоритными девушками, не менее яркими, чем она сама...

Их было трое.

Инна – классически красивая блондинка, чей год рождения тщательно скрывался от окружающих. Было ей слегка за тридцать. Возраст критический для особы, которая зарабатывает на жизнь, кривляясь на сцене в короткой золотой мини-юбочке. Выглядела Инка, конечно, куда моложе, потому что полжизни проводила в салонах красоты и тренажерных залах. Женя искренне не понимала, как можно так строго себя ограничивать и не стать при этом форменной истеричкой. Инна вот уже пять лет не ела мяса, не пила чая, кофе и спиртного, ежедневно истязала свое загорелое худенькое тело контрастными обливаниями, болезненными медовыми массажами и упражнениями с гантелями. Она воплощала собой банальный образец мужской фантазии: блондинка, скорее высокая, большеглазая (от природы у нее были темные глаза, но, чтобы не выпадать из образа, Инна носила светло-голубые линзы), большеротая, длинноногая, складная, как профессиональная исполнительница латиноамериканских танцев. Инна была в группе негласным лидером и считалась солисткой – тому способствовал не столько возраст, сколько родственные связи. Все же «Паприка» в какой-то степени и затевалась для того, чтобы прославить нордическую красавицу.

Девятнадцатилетняя Дашка – полная ее противоположность. Урожденная блондинка, она красила свои длинные и гладкие, как у кинематографической индианки, волосы в иссиня-черный цвет. Дашка производила впечатление почти демоническое: кожа бледная, глаза огромные, ярко накрашенный рот смотрелся рваной раной на худеньком лице.

Ну и Женя. Женя – это вообще отдельная песня. Если и Инну, и Дашу можно было назвать красавицами, то Женя вряд ли попала бы даже под определение «симпатичная». Про себя она говорила снисходительно и с некоторым вызовом: «Да что уж там, урод уродом». Она была рыжая, и обошлось тут без всякой краски для волос. Черты ее лица казались слишком мелкими, чтобы физиономия могла прослыть хотя бы запоминающейся. Нос вздернутый, как вешалка для кухонных полотенчиков. Капризно изогнутые губы непростительно тонки. И вдобавок все эти прелести щедро усыпаны мелкими бурыми веснушками, точно яблочный пирог корицей. Ни при каких иных обстоятельствах обладательница подобных «неформатных» красот не попала бы в девчоночью поп-группу, если бы в один прекрасный день судьба-индейка не столкнула ее с продюсером Артемом Иртеневым. Но у Жени был голос – не Дашуткино нежное блеяние, не Инкино приятное, грудное слабенькое воркование, а настоящий голос. Только для девушки, пожалуй, слишком низкий и басовитый, но этот штрих придавал ей дополнительного «изюма». Правда, от репертуара ее коробило – Женя была девушкой в ярко выраженном рок-стиле, и ей мечталось и впредь не пускать розовые сопли...