- Это лампа, - пояснила Джози. - Взяла и набросилась на меня ни с того ни с сего.
- Вот как, - холодно проронила Маргарет, - Оставь, пусть прислуга уберет. Одевайся скорее, мне некогда. К девяти мы должны быть у врача.
- Да, мама.
Маргарет закрыла дверь в спальню дочери. Прежде чем снова броситься к шкафу и открыть его, Джози дождалась, когда затихнет стук материнской палки.
Мало кто из местных не знал Деллу Ли. Она работала официанткой в низкопробной забегаловке, расположенной на достаточном отдалении от города, чтобы это заведение не смогли увидеть толпы туристов-горнолыжников. Вечера она коротала в барах. Ей было под сорок, лет на десять больше, чем Джози, особа она была грубая и вульгарная и творила все, что взбредет ей в голову, не утруждая себя поиском благовидных предлогов.
- Делла Ли Баркер, что ты делаешь в моем шкафу?
- А нечего оставлять окно нараспашку. Один бог знает, кто может забраться в дом, - отозвалась Делла Ли, в один миг сокрушив прочно укоренившееся поверье о том, что, если окропить подоконники и пороги мятным маслом, можно не бояться незваных гостей.
Многие годы мать Джози требовала от всех служивших у них горничных, чтобы те смазывали мятным маслом каждый оконный и дверной проем. Теперь их дом благоухал Рождеством круглый год.
Джози отступила на шаг и кивнула на дверь.
- Выходи.
- Не могу.
- Еще как можешь.
- Мне нужно где-то отсидеться.
- Понятно. И никакого другого места ты, разумеется, выбрать не могла.
- Кому придет в голову искать меня здесь?
У женщин, подобных Делле Ли Баркер, жизнь не сахар. Она намекает, что ей грозит опасность?
- Ну ладно, допустим, я поверила. Кто за тобой охотится, Делла Ли?
- Может, и никто. Может, моего отсутствия пока не обнаружили, - Тут, к изумлению Джози, Делла Ли протянула руку к потайной планке в стенке узкого шкафа и сдвинула ее в сторону, - Зато я кое-что обнаружила.
За стенкой шкафа скрывался вместительный тайник. На полу громоздились стопки любовных романов, глянцевых журналов и каталогов, но большую часть этой каморки занимали полки, битком набитые разнообразной снедью: упаковками чипсов и орешков, рядами сладостей, батареями банок колы.
На Джози внезапно накатила горячая волна паники. Ее считали счастливым человеком. И большую часть времени она была счастлива - тихо, неловко. Да, она не обладала ни красотой матери, ни обаянием покойного отца. Она серая мышка, да еще и полноватая в придачу. С этим она смирилась. Зато еда приносила ей утешение, заполняя собой пустоту в жизни. А прятала Джози свои запасы потому, что так можно было насладиться ими в одиночестве, не заботясь о том, что подумают люди, и не боясь расстроить мать.