— Я тебе дам вот! — Дуняшка ткнула Василия кулачком в бок. Старается казаться веселой, а мучается от ревности.
— А в старину бабы обличьем и ухватками на мужиков походили, — добавила Катя. — Жизнь-то баб тогда омужичивала.
Я часто думал: если б каждый все делал так, как требуется. И тут же задавал себе вопрос: «А что значит «так, как требуется»?»
...Надо было подготовить десять сложных деталей. Точность обработки большая, нахрапом тут не возьмешь. Заказ для стройтреста.
Шахов не заговаривал об этом заказе, будто и не знал, что есть такие детали в плане. Я напомнил. Начальник цеха насупился:
— Наверное, не будем их делать.
— Так ведь план...
Усмехнулся, будто над мальчишкой-несмышленышем.
— Вы представляете, какой сложности эта работа? И только десять штук. Только десять! От таких деталей польза, как от трехногой лошади.
Действительно, работа слишком уж невыгодная.
— А номенклатура?..
Будто не слышит.
Чертежи деталей я показал Василию. Тот смотрел, смотрел и ухмыльнулся:
— Так чё ты хотел, отец?
— Вот десять штук таких деталей сделать надо.
— Ну так чё?
— Ты один можешь быстро сделать.
— Да ну уж! Будто у нас токарей хороших нету. На стариков поднаваливай, на стариков. Пущай покожилятся, пущай попыхтят.
— Да это не сейчас. Но в этом квартале все равно взяться придется. Я с тобой так... предварительно. Как думаешь, сколько надо времени на одну эту штуку? По норме двадцать пять часов отводится.
— Так в норму-то, видно, уложусь.
— Двадцать пять часов?..
— Ну!..
— Не крути, Василий.
— А чего крутить — норма.
— Я тебя всерьез спрашиваю. Ты же за смену с одной деталью справишься.
— Может быть, все может быть, потому что я не так его любила.
На ходу какую-то дурацкую песенку сочинил. Увиливает...
— Да, за смену. А может и раньше. Только я вот чего скажу тебе... Вчерась Дуняшка свой форс выставила: подай ей новое платье. В магазин платья привезли. Шерстяные. Голубого цвета. А на штуковинах этих и на ситцевое не заробишь. Спикают денежки.
— Ты ж не на все время перейдешь.
— На все-то куда бы лучше. Настроился и — шпарь. Как не поймешь.
— Ну, несколько деньков.
— Мое дело обоймы гнать. Я в обдирке работаю. Все обдирщики только трубы для шарикоподшипниковых обойм обтачивают. Будто не знаешь.
— С этими деталями лучше всех ты справишься.
— Говорю, мое дело — обоймы. И ты не по закону...
Я не знал, с какого боку к нему подходить.
— Что обоймы! — Я старался показать, будто возмущен, обижен его словами. — Ведь ты первоклассный токарь.
«Кажется, проняло. Что ты сейчас запоешь, голубчик?»
Но он отмахнулся:
— Ты, давай, отец, не того... не заливай.