* * *
Внешне журналист никак не проявил охватившие его чувства. Он сидел, подперев голову руками, и вид имел глубоко задумчивый. Но думал Иван Сергеевич совсем не на заданную тему. Если бы следователь городской прокуратуры Крайко мог прочитать мысли этого, как он считал, заурядного коммерсантишки с рыльцем в пушку, удивление его было бы посильнее, чем при упоминании Дзержинского.
Облажавшийся директор доживающей последние дни зависимой ото всех телекомпании «Зенит» вдруг увидел себя со стороны: романтический мальчик, обожающий тайны, зачитывающийся Майн Ридом и Дюма, успешный студент филфака киевского университета, симпатичный, хорошо сложенный яхтсмен и боксер, баловень студенток и преподавательниц, душа компаний, увлеченный Фолкнером и Хемингуэем, когда-то мечтающий о беспокойной жизни корреспондента крупного международного издания, каждый вечер перед сном, чего греха таить, представляющий себя в зале нью-йоркского Колумбийского университета, попечители которого вручают ему Пулитцеровскую премию в номинации «За выдающуюся подачу сенсационного материала», а он произносит слова благодарности на чистейшем английском.
Где этот мировой уровень, международные связи, престижные университеты и почетные премии? Нет ничего. Лопнул мыльный пузырь несостоявшихся надежд...
Брак по любви с бывшей одноклассницей Ольгой плавно и тихо трансформировался в упорядоченные финансовые, ровные личные и размеренные сексуальные отношения. Застойное, покрытое ряской болото Лугани. Монотонная работа литсотрудника в городской газетенке, неудачные попытки писать прозу. Организация вокально-инструментального ансамбля, первые «левые» заработки. Бесплодие супруги, столь же бесплодное лечение. Переход в местный телецентр, работа на третьих и вторых ролях. Затяжной путь наверх. Удача в новых условиях «самостийности» – удалось основать первую частную телекомпанию, стать ее владельцем и директором.
То же болото, та же ряска, только он теперь не по шею в липкой жиже, а лишь по колено или даже всего по щиколотку. Декоративные съемки, не претендующие на сенсацию и начисто лишенные конфликтности, а потому никому не интересные. Провинциальная жизнь, провинциальное творчество, провинциальное признание... Короткие интрижки, ничего не значащие для сторон и известные всему затхлому мирку местной творческой интеллигенции. Естественная свежесть проекта «Вероника» сходила на нет: она только начала входить во вкус, шалея от возможностей и ощущений своего молодого тела, а ему все чаще хотелось просто поговорить, поучить молодое существо уму-разуму...