— Ничего подобного, товарищ командир! — отрезал старикан. — Когда всё скрипучее, вмиг услышишь, если полезет кто-то…
— А зачем к тебе лезть, сокол ясный? — лениво поинтересовался Смолин, без церемоний проходя в комнатку. — Сокровищ не накопил, капиталов не имеешь…
— Времена нынче предельно криминогенные, — гладко ответил Кузьмич. — А изобретательность преступного элемента известна не понаслышке. Опыт имеем, знаете ли… Повышенная бдительность — не фигура речи и не преувеличение, а насущная предосторожность…
— Ладно, ладно… — проворчал Смолин.
Взял с узкого подоконника чёрный десятикратный бинокль, чуть отступил вглубь комнаты и вмиг перенастроил окуляры по своим глазам. Блочная пятиэтажка была от барака всего-то метрах в сорока, а теперь, вооружившись оптикой, он и вовсе видел гостиную бабушки Фаины так, словно стоял на балконе её дома. Картина наблюдалась самая идиллическая — вся троица восседала за столом, только что начавши гонять чаи с теми самыми вареньицами-печеньицами. О чём они там беседуют, было, разумеется, не понять, не умел он читать по губам — но сразу видно, что разговор самый беспечный: сидят люди, давно друг друга знающие, чирикают улыбчиво, спокойно, о вещах наверняка мирных и приятных… Точно, на неделе же всажу микрофон, подумал он, ставя бинокль на подоконник. Законный процент с трёхсот тысяч баксов — это сумма, ради которой и сдавший в последние годы Кащей трезвый рассудок сохранит елико возможно дольше…
— Журнал наблюдений, — отрапортовал Кузьмич, подавая ему знакомую тетрадку. — Как уже отмечено, не имея возможности определять, кто именно входит в квартиру к объекту и фиксируя таковых лишь в случае незадёрнутых штор посредством оптики, запечатлеваю, согласно указанию, номера машин, имевших остановиться у подъезда, равно как и лиц, туда входящих…
Смолин бегло изучил достижения прошедшей недели: одни обозначены как «жилец» или «жиличка», другие охарактеризованы двумя-тремя фразами — нужно признать, достаточно профессионально, нехилую свою зарплатку Кузьмич отрабатывал качественно. Номера машин… А если вернуться на месяц назад…
Ах ты ж, мать твою… Впервые вишнёвая «восьмёрка», стоящая сейчас идиллически у подъезда зафиксирована наружкой в лице Кузьмича месяц и восемь дней назад. Всякий раз на ней прибывали Дашенька с Мишенькой… Следовательно, старушку начали пасти давненько тому…
— Кузьмич…
— Ага.
— Эта парочка, из «восьмёрки», прежде чем появиться на машине, раньше появлялась пешком? Поодиночке?
— Дайте свериться… — старый вертухай, морща лоб, полистал тетрадку, поиграл кустистыми седыми бровями, потом уверенно заключил: — Не фиксировались. Первый раз прикатили сразу на данной машине, как и обозначено…