Принцесса специй (Дивакаруни) - страница 49

Здесь живут и другие женщины. Некоторые все время плачут. Некоторые вообще ни с кем не разговаривают. Многие стесняются, что о них тут заботятся, но боятся покинуть это место. Одна женщина раскроила себе череп гаечным ключом. Иногда я слышу, как она молится: «О, Рам а , прости меня за то, что я оставила своего мужа». А я не могу даже молиться. У кого я могу попросить защиты? У Рамы , который изгнал несчастную беременную Ситу в лес, потому что боялся людских толков? Даже боги жестоки со своими женами. Иногда мне тоже страшно. И так плохо. Я гляжу на комнату, которую мы делим вместе с еще двумя женщинами, все мы живем на чемоданах. Я не могу побыть одна. В доме одна ванная на шестерых, везде развешано белье. Запах месячных. Я вспоминаю, как уютно было у меня дома. И память играет со мной злую шутку: заставляет вспоминать самые радостные моменты: как иногда он бывал таким добрым, приносил видеокассеты и пиццу в пятницу вечером, и как мы сидели н а диване и смотрели Дэва Ананда [92] и смеялись. В моей голове каждый день звучат голоса. Шепчут: он усвоил урок, теперь все изменится, наверное, теперь уже можно вернуться домой? Я пытаюсь не обращать на них внимания. Я вспоминаю, что ты сказала мне в последний раз, и все время твержу себе: я заслуживаю уважения, я заслуживаю счастья. Матаджи, помолитесь за меня, чтобы я смогла оставаться сильной и нашла свое счастье. Твоя Лолита. Между строк кляксой расползлась слеза, когда я дочитала его. Слезы грусти или радости. Да, моя Лолита, ставшая наконец самой собой, я помолюсь за тебя. О специи, о все силы мира, укрепите ее на пути, не позвольте ей сдаться. Милая, путь к рождению всегда узок и душен. Но стоит пройти его ради первого глотка воздуха, который наполнит твои легкие свободой, да, я помолюсь за это. С этими мыслями я толку миндаль и чаванпраш [93], для придания силы моральной и физической, я поставлю эту плошку за дверь - чтобы ветер подхватил эту смесь и донес до того дома, где живут женщины и где ждешь ты. Я сделаю это прямо сейчас, в те крохи времени, что еще мне остались. Я открываю дверь, чтобы выставить плошку с чаванпраш, и на ступеньках сталкиваюсь нос к носу с Джагшитом. Да, это он, в настоящей кожаной куртке, смотрит сквозь мутное стекло на плакат с объявлением о школе Квеси «Мир айкидо». Джагшит, которого приятели называют просто Джаг. Спасибо вам, специи, а то я уже потеряла надежду. Он с рычанием пятится назад - Джаг, сокращенное от Ягуар, - его рука опускается в карман, затем останавливается. - Эй, леди, не надо так подкрадываться. Это может плохо кончиться. Я улыбаюсь, думая сказать ему: вообще-то это ступеньки моего магазина. Но так ли это теперь? - Ты тоже меня напугал, - говорю я вместо этого. - Кто это говорил об испуге... - он тряхнул головой, и я замечаю серебряный блеск сережки. Затем он вглядывается в неясный свет. - Подождите-ка. Вы не та старая женщина, что была здесь, - в его глазах зажегся интерес. Джагшит, тебе нет еще и четырнадцати, но дети очень быстро взрослеют в Америке. Я рассказываю ему историю с племянницей, а под конец добавляю: - Но я тебя знаю. - Откуда? - Моя тетушка велела мне ждать, когда ты придешь. Сказала: «Джагшит - славный молодой человек, в нем заложено столько возможностей. Такой парень сможет стать в своей жизни, кем только захочет». - Она так сказала? - на мгновение его лицо озарилось мальчишеской гордостью, затем на него снова набежала тень. В его мыслях наплыв диких звуков. Джагшит, Завоеватель Мира, что это такое, кто... Бледное лицо Харона в бинтах мелькает в памяти, но нет, такого не может быть, я не стану так думать. Тило, раньше или позже, но такое может произойти, на той скользкой дорожке, которую он выбрал. - Хочешь что-нибудь купить? - спрашиваю я. Мне хочется, чтобы он зашел. Я указываю на табличку. - Сегодня подходящий день. Может, мама как раз что-нибудь просила, - но, еще не договорив, я знаю, что он уже не ходит за покупками для мамы. - Да ну, я просто проходил мимо. Даже не знаю, зачем остановился. Может, просто увидел плакат, - он дергает подбородком в сторону плаката. - Ты увлекаешься боевыми искусствами? - Специи, пожалуйста, пусть хоть это случится, пусть случится. Он пожимает плечами. - Никогда не пробовал. Это слишком дорого. Ну ладно, у меня еще дела. Я пошел. Его ноги уже направлены в сторону ночных переулков. Я должна быстро что-то решить, хотя сейчас у меня с этим туго. И тут меня осеняет: - Ах да, чуть не забыла. Моя тетушка просила меня кое-что тебе передать. - Правда, что ли? - Да, сказала, что это очень важно. Сейчас принесу, если ты подождешь. Он колеблется: - У меня мало времени, - но затем любопытство берет верх над Джагшитом, который на самом деле еще совсем ребенок. - Ну ладно, только на минуту. - Только на минуту, - повторяю я. Мысленно я уже во внутренней комнате, скрепляю края пакетика с деньгами, пишу к ним записку. - Ты думаешь, я правильно сделала? - спрошу я позже у Равена, лежа рядом в постели. - Это показалось мне идеальным решением, все равно эти деньги бы пропали. Но сейчас я иногда сомневаюсь. У него тоже пролегла складка сомнения между бровей. Но он не хочет меня расстраивать. И поэтому говорит: - Я думаю, это было лучшее решение из всех возможных. Но опасения продолжат терзать меня, и я говорю: - В этом пакете было более тысячи долларов. Вдруг он употребил их на что-нибудь дурное, например, наркотики или оружие, вместо того чтобы пойти к Квеси и стать его учеником. - Надейся на лучшее, - посоветует он, - верь в него и доверься миру. И на то, и на другое равные шансы. Как было и в случае с нами, - он вытянет мою руку из-под одеяла, поцелует каждый пальчик. Я поглажу его подбородок, короткие жесткие волоски, пахнущие лимоном. Да, он прав. - Вспомни, какое у него было выражение лица, когда он открыл пакет? И когда он вышел за дверь? Я вспомню его недоверчивый взгляд: «Это что, мне?». То, как он перечитывал записку снова и снова. - Ты помнишь, что в ней было? - спросит он. - Нет, - бесстыдно совру я и попрошу мне напомнить. - В ней было: «Для Джагшита, моего милого завоевателя мира, чтобы начать новую жизнь». И внизу приписка: «Используй силу и не позволяй, чтобы использовали тебя». - Как звучит, а? Моя тетушка - она ведь мудрая женщина, - я улыбаюсь Джагшиту. Затем снимаю плакат с двери и вручаю ему. - Найди его, - говорю я. В его глазах появляется новый блеск, его охватывают видения каких-то невообразимо мастерских ударов, ему видится, как он ребром ладони разрубает кирпич. Кия! - такое неистовое, что у соперника трясутся поджилки. Каты, изящные и точные, как движения в танце. Слава и успех, даже возможность сниматься в фильмах, как Брюс Ли. Прыжок из реальности в вечность. Но пробивается беспокойство. Джагшит уже знает, что путь назад вдвойне длиннее. Что неожиданные препятствия появляются там, где их не было. - Не знаю, может, мне дома не разрешат. Я даю ему пакетик с ладдусом, бесаном и карамельками, для защиты. Чтобы не пропала решимость. Я говорю ему: - Не узнаешь, пока не попробуешь, вот что сказала бы тетушка. Он улыбается мне, немного испуганно, но открыто и в полную силу: - Ладно, передайте ей спасибо. Передайте, я им всем покажу. - Я верю, - прошепчу я, лежа в кровати с Равеном, оглядываясь на тот последний свой вечер, еще раз вспоминая Джагшита, который скоро пропал из виду в ночной серой мгле. Моя надежда и молитва - все, что осталось. - Джагшит, я в тебя верю.