Для изучения позиции залегли среди каменистых холмов прямо на холодной земле. И капитан Уэйн имел возможность испытать свой новый мощнейший бинокль с тепловизором, позволяющий видеть многое из того, что не видно даже при дневном свете. Впрочем, и с этим биноклем углядеть ему ничего интересного не удалось.
Пограничники передали Звиаду полный список с графиком прохода по периметру границы осетинских пограничных патрулей. От Звиада список перешел, естественно, сразу к Уэйну, у которого возник вопрос:
– Патрули чисто осетинские или с ними дежурят русские?
Уэйн, как, впрочем, и большинство союзников-грузин, никак не мог заставить себя считаться с осетинами как с реальной военной силой.
– Встречаются русские. Официально они служат у осетин по контракту, – объяснил Пачория. – Хотя у нас есть подозрения, что это контрактники российской армии, откомандированные сюда своим командованием. Но с ними можно договориться. С осетинами, если что-то случится, труднее – они слишком хорошо помнят «три восьмерки».
– «Три восьмерки»? – переспросил капитан Моррис.
– Восьмого числа восьмого месяца две тысячи восьмого года. Практически нет семьи, которая так или иначе не пострадала бы в то время.
– Значит, есть дополнительные трудности в вербовке, – капитан сразу перевел ситуацию на собственные рельсы. – У осетин распространен адат?
– Вообще-то адат считается частью жизни мусульманских народов Северного Кавказа. На Южном Кавказе он не распространен даже у мусульман. У тех же азербайджанцев адат плохо знают. Осетины, как я уже сказал, – православные. Но адат, как понятие, более древнее, чем христианство или ислам. Адат зародился еще в дохристианском язычестве и был главным законом жизни на Кавказе. И потому отдельные каноны адата встречаются и у осетин. В старину они называли себя аланами. Было когда-то здесь большое аланское царство, более сильное, чем древняя Русь, и с Византией оно успешно воевало, и еще раньше со скифами. И аланы жили по законам адата. И даже христианство не сумело полностью вытравить этот закон. Его проявления встречаются и в наши дни. Хотя не так явно, как, скажем, у чеченцев или ингушей. Но понятие кровной мести присуще им всем... Оно, по большому счету, присуще всем народам Кавказа.
– Кровавые нравы... – заметил сержант Соммерсет.
Он не сказал слово «дикари», но прозвучала фраза так, словно это слово было произнесено.
– И не только на Кавказе, – добавил Пачория. – У тех людей, в чьих жилах течет горячая кровь, обязательно имеется кровная месть, только она по-разному называется. Где-то вендетта, где-то иначе.