Несчастный случай выглядел хоть и диким, но объяснимым. Выставив биток, Орест со всей дури заехал по нему кием. Шар врезался в импровизированную стенку и отскочил прямо в голову. Траектория была вероятной. Родион специально пригнулся, чтобы проверить: угол отражения в принципе попадал в район лба. Но сила удара требовалась чрезмерная. Рана глубокая: кость проломлена. Способен на такое шар из слонового бивня? Лебедев наверняка знает. Только нет его рядом.
Встав на колени, Ванзаров осмотрел кровяную вмятину на виске. Следовало приложить к ней шар, чтобы убедиться окончательно, но и с первого взгляда все стало ясно. На правой кисти, осторожно повернутой к свету, нашлись красные полосы, как от кошачьих когтей. Такие же – на другой.
Курочкин, до сей минуты не подававший признаков жизни, аккуратно кашлянул.
– Узнали? – спросил Родион, отряхивая колени.
– Так ведь это Стручок.
– Неизвестный вам господин, игравший с госпожой Незнамовой в бильярдной зале трактира Сурогина? – отчеканил чиновник полиции, словно для протокола.
– Так точно, – в глубоком отчаянии проговорил Афанасий.
– И при слежке за особняком его не видели?
– В том-то и дело: не зафиксирован как объект наблюдения!
Если лакей целый день валяется в своей комнате да папироски покуривает, никакой филер его не заметит. Что тут поделаешь – против лени логика бессильна.
– Сделали все, что могли, Афанасий Филимонович, – подбодрил Родион дружеским хлопком по локтю. – Карамболь сыгран отменно. Но следы остались.
Филер, кажется, не понял.
– Сначала Стручок помог Блохе показать фокус, а затем ему фокус показали. Подежурьте у входа, мало ли что.
Закрыв лицо ладонями, Бородин не шевелился.
– А где домашние? – спросил Ванзаров, чуть не добавив: из тех, кто жив.
– Матушка не спала ночь, перед моим отъездом приняла успокоительное, видимо, спит.
– Аглая?
– Что я, следить за всеми приставлен? – простонал Нил. – Может, в комнате заперлась, теперь целыми днями носа не показывает, в обидах каких-то.
– Как Орест вел себя утром?
– Обычно вел. Веселый был, шутил про какое-то богатство, которое заслужил. Потом стал приставать с расспросами о Клавеле. Я рассказал, он загорелся. Дальше знаете. Глупый мальчишка.
– Возможно. А теперь попрошу выяснить, что с вашей матушкой.
Бородин как-то странно посмотрел и бросился в спальню. Послышались радостные крики. Не прошло и минуты, как Филомена Платоновна выехала на своем троне, украшенном сферами Зодиака, в котором и заснула, укрытая пледом. Дама щурилась и явно не понимала, что происходит, а Нил вдобавок постарался повернуть ее спиной к бильярдному столу. Заметив Ванзарова, Бородина сдержанно улыбнулась и спросила, чем обязаны такому приятному визиту.