Эти слова ещё больше убедили Гросса в его предположении. Он решил поговорить с Ланге наедине. Взяв с собой на всякий случай солдата, они втроём вышли из землянки. Гросс задумался, куда идти: к себе в гестапо или в штаб дивизии, а может быть, на месте убедиться в личности Ланге и, если у того действительно срочное дело, отправить его на Никель.
«Но почему на Никель? — недоверчиво подумал Гросс. — Какое может быть дело у неизвестного в захудалом поселке рудника, где, кроме коменданта, нет ни начальства, ни порядочных немцев?»
Гросс шёл первым. Он не спеша спустился с хребта, круто свернув направо к дороге, направляясь в гестапо.
Порт Лиинахамари, окружённый неуклюжими, обрывистыми сопками, был главной базой немцев, через которую шло снабжение фронта. Но по заливу, похожему на большое озеро, редко ходили корабли. Окрашенные под цвет камня, они заходили в него ночью и прятались под скалами. Пять причалов редкими зубцами выдавались в залив. Днём они пустовали.
На сопках лепились одинокие домики, землянки, и только около плавучих мастерских, расположенных в самой узкой части залива, выделялись на фоне чёрных мрачных сопок три больших бензохранилища. Вдоль берега шла единственная широкая, укатанная дорога. Она подымалась на сопку, расплывалась ровной площадкой около трёхэтажного каменного здания штаба командующего 20-й горно-стрелковой Лапландской армии, снова выравнивалась у противотанковых ворот и бежала дальше змейкой между озёр и сопок на Печенгу, а за Печенгой разветвлялась: одна дорога шла на Мурманск, другая — через Никель, в Норвегию.
После выхода Финляндии из войны дорога оживилась. День и ночь автомашины, повозки, колонны пеших вереницей тянулись к фронту. Спешно снимались воинские части с юга Норвегии, строились новые опорные участки на побережье Баренцева моря, в предполагаемых местах высадки русского десанта. Тысячи людей занимали оборону на голых сопках, под открытым небом.
Грязь и слякоть покрыли заполярные тропы. Стрелковые части, вырвавшиеся по бездорожью к морю, уже 8 сентября оказались без продовольствия. Тыловые части застряли в пути, а первая партия навьюченных лошадей заблудилась в сопках и вышла на Печенгу.
На третьи сутки суматоха первых дней начала затихать. На побережье стрелковые части 6-й горно-егерской дивизии (ГЕД) занимали новые рубежи. И только 2-я ГЕД на Мурманском участке фронта и в районе Муста-Тунтури осталась на месте. Командир этой дивизии генерал Кайфер был вызван на совещание к новому командующему армией, где пробыл недолго. Не по годам быстрой походкой сбежал он с третьего этажа штаба. У подъезда адъютант ловко открыл дверцу «опель-адмирала». Машина покатила по укатанной дороге между сопок.