— Не очень хорошее начало, — пробормотал мне на ухо Реджи, как будто я нуждалась в таком «поощрении».
Не обращая на него внимания, я торопливо пошла на кухню, чтобы порезать помидоры.
Схватив первый помидор, я взяла нож и быстро принялась за дело — слишком быстро.
— Ой! — вскрикнула я, порезав палец.
— Не капай кровью на пол, — сказала какая-то официантка, подвела меня к раковине и сунула мою руку под холодную воду. — Это нарушение санитарных норм.
— Ничего у меня не получается, — пожаловалась я.
— Первый день у всех такой, — дружелюбно ответила она. — А вот поработаешь тут пару лет, как я, будешь все знать назубок.
Мысль о том, что придется провести два года в «Гамбургер-Родео», вызвала у меня головокружение.
Но тут до меня дошло, что голова кружится вовсе не от этого. Я чувствовала себя плохо. По-настоящему плохо.
— Кажется, я сейчас упаду в обморок.
— Не говори глупостей. Порез не такой уж глубокий.
— Дело не в порезе.
— Бьянка, ты…
Все потемнело, как мне показалось, на какую-то секунду. Но, открыв глаза, я поняла, что лежу на полу, на резиновом коврике. Спина болела. Видимо, я сильно ушиблась, когда падала.
— Ты в порядке? — спросила официантка.
Она прижимала к моей порезанной руке посудное полотенце. Вокруг собрались еще несколько официантов и поваров, забыв про столики, — ну как же, такая драма!
— Не знаю.
— Но ведь ты не собираешься тут блевать? — возмущенно воскликнул Реджи. Я покачала головой, и он спросил: — Заявишь о травме на рабочем месте и заставишь нас заполнять бумаги?
Я вздохнула:
— Мне просто нужно уйти домой.
Реджи плотно сжал губы, но думаю, он испугался, что я подам иск в суд. Он меня отпустил.
Головокружение не проходило, пока я стояла на автобусной остановке и пока ехала домой. Несколько жалких однодолларовых бумажек, полученных в качестве чаевых, смялись в кармане. Не чувствуй я себя настолько ужасно, мысль о завтрашнем возвращении в «Гамбургер-Родео» показалась бы мне невыносимой.
Но пока я пыталась крепиться и ни о чем не думать.
Я старалась не вспоминать о том, что чувствовала себя точно так же, когда мы с Лукасом расчищали обвалившийся туннель Черного Креста, да и после несколько раз. И о том, что в последнее время жажда крови, становившаяся все острее и острее с того дня, как я впервые укусила Лукаса, внезапно почти пропала.
«Не выдумывай, — убеждала я себя. — Ты не беременна». Мы предохранялись, и потом, все это началось еще до того, как мы с Лукасом в первый раз занялись любовью. Нет, я боялась вовсе не беременности.
И все же я знала, что со мной что-то происходит. Изменения начались.