Воцарилось молчание.
— Кстати о телеграммах, — наконец нарушила его мисс Тайлер. — Вам письмо, леди Виржиния. От него… ну, вы понимаете.
— Потом, — мельком глянув на пухлый серый конверт, я отложила его на журнальный столик. На пикировку с Эллисом сил не было совершенно. С другой стороны, он мог написать что-то срочное и важное… — Ладно, — пошла я на компромисс с собой. — Сначала — ванна, потом легкий ужин, и только затем письмо. Магда?
— Сию секундочку все приготовлю, леди Виржиния! — с готовностью отозвалась Магда.
Я невольно улыбнулась — призраки появляются и исчезают, сыплются на герцогинь таинственные записки, мерзавцы угрожают репутации благородных леди, а высокая и нескладная Магда остается все такой же деловитой, жизнерадостной и самую чуточку суетливой. Сплетни, интриги и скандалы проплывают мимо, как разноцветные мыльные пузыри, но не задевают ее — даже лопаются где-то вдалеке.
А вот на моем платье осело множество брызг…
Во-первых, Фаулер. Судя по его поведению, он окончательно спустил с поводка свою волчью натуру. Только за этот вечер баронет едва не вызвал на дуэль мистера Синглтона, нагрубил мне и довел до слез леди Вайтберри. Однако Даниэль и Кристиан, судя по тому, что я видела, продолжали с ним общаться, смеялись шуткам и всячески демонстрировали, что дорожат его мнением. Да и Абигейл не спешила спровадить его из замка… Неужели шантаж?
Во-вторых, явление «привидения». Что бы это ни было, злая шутка или явление мистических сил, но герцогиню оно напугало до невозможности. А ведь Абигейл всегда отличалась завидным самообладанием. Бабушка рассказывала мне один случай. Давно, когда герцогиня носила под сердцем близнецов, ей случилось ехать в карете, и внезапно лошади понесли. Все ужасно перепугались, началась паника… Как говорили потом свидетели — «Кровь стыла в жилах от ужаса». Избежать серьезных травм Абигейл могла одним способом, держась крепко за сиденье и сохраняя полное самообладание. Но кто же ожидал подобного от женщины в положении? Казалось бы, герцогиня была обречена. Но когда слугам удалось остановить обезумевших животных, леди Абигейл вышла сама, не опираясь даже на подставленную руку одного из джентльменов, а затем улыбнулась и попросила ничего не говорить мужу, чтобы-де он не беспокоился, все ли в порядке с ней и с будущими наследниками — «У моего Стефана больное сердце».
Стефан так и умер — от сердца, но куда позже. А герцогиня продолжала жить и управлять Дагвортом железной рукой. Но не окажется ли эта история с записками слишком суровым испытанием?