Он и сам подивился подобному наплыву горячих и искренних чувств.
Немного отдышавшись, Карл поднял сумку и, с трудом переставляя ослабевшие ноги, двинулся к станции метро.
Вечером он сел в фирменный чистенький поезд, идущий экспрессом до Тарасова и только там, в СВ-шном купе, разложив по полкам багаж, разделся, сменил сорочку и, поужинав в ресторане, лег спать.
Проснувшись среди ночи, он снова вспомнил отца. А что, если старик просто сошел с ума? Неужели он и впрямь полагал, что Карл не взглянет на спрятанные в папках документы? Что ни говори, но Отто Либен оставался в рассудке и твердой памяти вплоть до последнего часа. Тогда в чем же дело? Почему в папках, которые вскрыл Карл в день смерти его отца, оказались рукописи на немецком языке – бездарные опусы секретаря Гельмута Гоппе, всю жизнь пытающегося писать короткие рассказы в стиле О’Генри? Что это – издевательство старика или же в рукописях что-то зашифровано? Но что? И что вообще общего могло быть у Отто с графоманскими рассказами его секретаря?
Карл запечатал папки, завернул в почтовую бумагу и заказал билет в Москву.
Но, странное дело, его увлекающаяся натура, склонная все романтизировать, очень скоро поверила в сказку о наследстве: иначе какой смысл заключался бы в поездке?
И Карл, подгоняемый собственными радужными фантазиями и надеждами, прилетел в Россию.
…Он замер и прислушался. Нет, ошибки быть не могло. В дверь купе кто-то стучал. Ему стало страшно. Он так много прочитал про «новых русских» и мафию, что сон мгновенно пропал. Хотелось одного: чтобы стук больше не повторился. Карл понимал, конечно, что это мог быть проводник, но, с другой стороны, в такое позднее время!
– Кто там? – спросил он и весь напрягся. Сейчас, в эту минуту, он не был готов к встрече с русской мафией или даже с воришкой самого мелкого пошиба. Ему хотелось закрыть глаза, а открыть их уже в Тарасове.
– Кто там? – повторил он еще более несмело, и от нахлынувших нехороших предчувствий голова его ушла в плечи, а сердце – в пятки.
Глава 9
ЛЮБОВНАЯ ИСТОРИЯ В ДУХЕ ФРАНСУАЗЫ САГАН
Саша Берестов стоял у окна и вспоминал Анну.
Их роман начался необычно. Саша не был готов к такому наплыву чувств, которые обрушила на него эта непредсказуемая женщина.
Первое время она ходила на улицу, где располагалась их группа, и смотрела, как Саша, стоя перед этюдником, зарисовывает старинный особняк. Понятное дело, что это сразу же вызвало насмешки однокурсников, но, с другой стороны, он не мог бы сейчас сказать, что это было ему неприятно. Анна выглядела потрясающе, одно лишь то, что она подкатывала на Вольскую на белом новеньком «БМВ», смотрелось потрясающе. Она выходила и, кутаясь в длинное черное кашемировое пальто, вставала, облокотясь на крыло машины, и то и дело поправляла рукой развевающиеся на ветру длинные светлые волосы. Иногда она была в стильных черных очках, подчеркивающих бледность ее тонкого нежного лица. Ею нельзя было не восхищаться.