Елена, вздохнув, кивнула.
– Только маму дождемся и поедем.
* * *
Максим вышел из подъезда, поежился и пошел к остановке. Через десять минут он сидел в полумраке автобуса. На улице уже рассвело, но в забитые фанерой окна старенького «пазика» солнечные лучи не попадали. Хорошо хоть лобовое стекло было прозрачным. Другого ожидать и не приходилось. Предприятие доживало последние дни. Рабочий транспорт – без окон, без дверей. Инструмент, перемотанный липнущей к рукам изолентой. Ну и, конечно же, заработная плата не намного больше, чем минимальная по стране. Поэтому транспорт и люди дохаживали свое на этом предприятии, не заботясь о внешнем виде.
Четыре рваных динамика выкрикивали «Черные глаза». Максим сел у окна, уперся головой в фанеру и закрыл глаза. Из-за кошмара ночью не удалось поспать. Ночной кошмар? А был ли он вообще? Макс ничего не помнил. По крайней мере, визуальных ощущений как и не было. А вот чувства обоняния и осязания были на высоте. Макс даже подумал, что уснул с зажженной сигаретой. Потом опомнился – он не курил уже полгода.
«Что это? Предвестие беды? Опухоль мозга? Или разыгравшееся воображение? Конечно, последнее здесь ни при чем. Но уж лучше свалить все на фантазию, чем осознать, что твой мозг пожирается какой-то опухолью».
Какое-то ощущение (дежавю?), что он уже чувствовал что-то подобное. Детство? Да, возможно. Когда-то в далеком детстве он ощущал то же самое.
В детстве… Макс открыл глаза. Воспоминания нахлынули на парня.
Что он тогда почувствовал? Что?!
* * *
Пожилая женщина следила за удаляющимися габаритными огнями автомобиля зятя. Когда они скрылись из вида, Антонина Львовна закрыла за собой калитку и пошла к дому.
У него есть Сила. У Максика есть эта проклятая Сила. Такая же, как и у его прадеда, ее отца. Она-то и сгубила молодого мужчину. Он умер в возрасте тридцати шести лет. Тринадцатилетняя Тоня сидела возле него в ту ночь. Отец выглядел жутко, будто мумия. Ей казалось, что он уже умер; но что-то страшное, поселившееся в нем, еще заставляло его двигаться. Перед тем как умереть, он проскрипел:
– От отца к сыну…
Теперь Антонина Львовна знала, что хотел сказать отец. Сила передавалась по мужской линии. Ее внук – первый после Льва мужчина в их семье. Первый и…
«Я не смогу. Он же мой внук. Моя кровинушка. Не смогу».
Женщина вошла в дом. Сегодня все закончится.
Мальчик сидел на диване и смотрел телевизор.
– Максик, а я думала, что ты спишь.
– Бабуля, они уехали? – Ребенок даже не повернулся к бабушке.
– Да. Они завтра приедут за тобой…
– Но они даже не попрощались! – Максим встал и посмотрел на женщину. Глаза наполнились слезами.