– Ну, ты чего, Максик? – Антонина Львовна обняла мальчика. – Мы думали, ты спишь.
Мальчик всхлипнул и уткнулся в бабушкин живот.
«Я не смогу!»
– Ну, успокойся и ложись спать. – Антонина Львовна отстранила мальчика и улыбнулась.
Малыш вытер слезы и тоже улыбнулся.
Антонина Львовна стирала. Она опускала руки в белую шапку пены, вздыбившейся над зеленым эмалированным тазом. Перетирала там что-то, поднимала из воды руки и снова опускала. Потрескивали дрова. В доме стало прохладно, поэтому пришлось разжечь печь.
«Сейчас мальчик уснет, и я задушу его. Положу ему на лицо подушку и…»
– Бабуля, я не могу уснуть, – услышала она за спиной и шумно выдохнула. Максим подошел к бабушке и дернул ее за закатанный рукав. – Бабуль, почитай мне, а?
«Я не смогу!»
«Сейчас!»
«Не смогу!»
«Сегодня!»
Антонина Львовна резко развернулась, схватила внука за голову и притянула к белой пене. Мальчик почти не сопротивлялся. Он скорее рефлекторно схватился за края таза, но женщина надавила сильнее, и лицо внука погрузилось в пену, а затем и в воду. Максим понял, что с ним не шутят. Поднатужился и вырвался из грязной воды.
– Ныыыхаа!
Женщина надавила сильнее, и мальчик не смог больше сопротивляться. Вода в тазу словно возмущалась такому наглому вторжению. Антонина Львовна давила на затылок мальчика до тех пор, пока тот не затих. Потом она отпустила ребенка. Тело мальчика упало и увлекло за собой таз. Посудина с грохотом ударилась о пол.
Антонина Львовна отошла к печи и села на залавок. Посмотрела на руки, на бездыханное тело внука и зарыдала…
– Кхе-кхе-кхе.
Женщина подняла мокрый взгляд. Мальчик был жив. Он сидел в луже и смотрел на бабушку. Два мыльных пузыря, свисающих из носа, соединились в один шар и лопнули. Женщина вздрогнула.
«Он убьет меня! – Это было первое, что пришло ей в голову. – Теперь он убьет меня наверняка».
«Встань!»
Жесткий взгляд мальчика пугал. Будто два стальных шипа впивались в нее. Две дорожки соплей под носом вызывали отвращение. Максим сидел молча. Он наблюдал.
Женщина встала.
«Иди!»
Антонина Львовна повернулась и направилась к лицевой стороне печи. Остановилась у закрытого зева. Она словно прислушивалась, ждала приказа для дальнейших действий. Потом открыла горнило. Посмотрела на внука, будто спрашивая разрешения.
«Лезь!»
Женщина влезла на припечек, еще раз оглянулась.
«Ложись!»
На четвереньках прошла в чело и легла лицом на пламя.
* * *
Максим вскочил с места и побежал по проходу в сторону водителя.
– Останови! Останови! – захлебываясь, закричал он на ходу.
Вкус мыльной воды понемногу проходил.