Он вздохнул.
— Судя по твоим текстам в иллюстрированных журналах, цена подходящая.
Я поймал такси, забежал в студию на Холлендаргатан, сунул в саквояж камеру, штатив и вспышки и велел шоферу ехать на Блокхусудден.
Машина осторожно лавировала в толпе возле фешенебельных кинотеатров на Кунгсгатан, а меня потихоньку охватывало запоздалое сожаление. Толстяк с ехидными карими глазками и типографской краской на пальцах не просто застал меня врасплох. Он, как нарочно, еще и момент подловил. Позвони он в любое другое время, никогда бы я не ввязался в эту историю.
Мы ехали все дальше, в те места, где триста лет назад шведские принцы охотились на рысей и волков. Теперь в бывших королевских угодьях охотились за удовольствиями все, кому не лень, и такого добра там было предостаточно. Но широкий проспект меж ресторанов и парков с аттракционами в такую непогоду был почти безлюден, а вереницы свободных такси подтверждали, что вечер для развлекательных заведений Юргордена выдался неудачный.
Скоро центры развлечений остались позади, вокруг стало темно и тихо. Кое-где меж корявых дубов и стройных кленов, которые охраняли дорогу от самого «Бельмана», мелькало освещенное окно. В зыбком свете юная листва казалась прозрачной зеленой дымкой. Из темноты проступали затейливые виллы и покосившиеся от времени павильоны, длинной цепочкой тянувшиеся вдоль южного берега Юргордена.
Иногда открывался вид на покрытый рябью залив Сальтшен. На противоположном берегу темным гребнем высилась неприступная гряда Накки, и на фоне этой тьмы сверкал вдали ярко освещенный фасад фабричного здания — мукомольного завода «Трекрунур».
Я сидел и ждал, когда мы доберемся до развилки, где начинается — и кончается — кольцевая дорога, огибающая мыс Блокхусудден, как вдруг шофер вскрикнул и так резко затормозил, что меня швырнуло на спинку переднего сиденья. А он выскочил и исчез в темноте за машиной.
Что случилось? Я в недоумении выбрался на шоссе. Судя по всему, он что-то искал на асфальте. В потемках я едва различал его фигуру. Наконец он вернулся, в руке болталось что-то длинное, серое.
— Вот это да! — В руке у него был заяц.
— Прямо под колеса выбежал, — восторгался таксист. — В жизни ничего подобного не видел.
— Зайцы часто так выскакивают, — заметил я.
— Верно, — согласился он, — но под колеса попадает один из тысячи. Вы наверняка знаете, обычно они чешут вдоль дороги, черта с два поймаешь. — Он прошел вперед, разглядеть добычу в свете фар.
— Хорошее будет жаркое, — протянул я и огляделся.
Мы стояли на небольшом холме. Справа проступал контур металлической ограды. Слева темной стеной высился лес. На ветру он весь потрескивал, поскрипывал, стонал.