– О чем ты говоришь? Я рад тебя видеть, Боб. Как Билл?
– Да я вот как раз из больницы. Никаких изменений.
Он качает головой.
– А Луиза?
– Держится, как всегда. Даже не знаю, как ей это удается.
И мы вдруг проваливаемся в тишину. У меня перед глазами – ссохшееся, костлявое тело в полосатой пижаме, пьющее консервированный сок из пластиковой ложечки. Я вижу его рядом с Морисом, с Совой, в очках с тяжелой оправой и толстыми стеклами, вижу, как они вместе арестовывают воров, вяжут злодеев, проламывают головы, устраивают облавы на налетчиков, становятся знаменитыми – Барсук Билл и Сова Морис – словно герои одной из книжек Бобби.
– Что тебя беспокоит, Боб?
– Клер Стрэчен.
– Рассказывай, – говорит он.
– Ты знаешь Джека Уайтхеда? Он дал мне вот это, от Альфа Хилла из Престона, – говорю я, подавая ему листок с ссылками на уэйкфилдские протоколы.
Морис читает, поднимает глаза и спрашивает:
– Моррисон?
– Вторая фамилия Клер Стрэчен.
– Точно, точно. Девичья, если не ошибаюсь.
– Ты знал об этом?
Он двигает оправу вверх по переносице и кивает.
– Ты их проверил?
Я не совсем уверен, стоит ли, но, поколебавшись секунду, все-таки говорю:
– Это и есть одна из причин, по которой я к тебе пришел.
– Что ты имеешь в виду?
– Их уже проверил кто-то другой.
– И что?
Я глотаю, ерзаю на стуле, потом спрашиваю:
– Между нами?
Он кивает.
– Их забрал Джон Радкин.
– Ну так и что?
– Их нет в ее деле, которое хранится здесь, в Милгарте. И он ни разу о них не упомянул.
– Ты говорил с ним?
– У меня не было возможности. Но есть еще кое-что.
– Давай.
Я глубоко вздохнул.
– Пару недель назад я ездил с ним в Престон. Там мы проверили все протоколы.
– Касающиеся Клер Стрэчен?
– Да, и мы должны были привезти сюда копии всего, чего у нас тут не было, чего нам не хватало. Так вот, короче, я видел один из протоколов, которые он привез сюда, и это был оригинал, а не копия.
– Может быть, он взял его по ошибке?
– Может быть, но это был протокол дознания.
– Заключение следователя?
– Да, и строчка с группой крови выглядела как-то странно. Как будто ее потом допечатали.
– И что там было написано?
– Третья группа.
– И ты думаешь, что Радкин там что-то исправил?
– Может быть. Я не…
– Пока вы были там в прошлый раз?
– Нет, нет. Тогда он ездил туда без меня, после нападения на Джоан Ричардс.
– Но зачем ему менять группу крови? Какой смысл?
– Я не знаю.
– Так что же ты хочешь всем этим сказать?
– Я просто хочу сказать, что это выглядело как-то странно. Так или иначе, он знает, что тут что-то не так.
Морис снимает очки, трет глаза и говорит:
– Это серьезно, Боб.
– Я знаю.