Он спиной уперся в стенку сундука, ногами — в это мягкое и надавил.
И вдруг сундучная темнота ожила.
— Тише, почтенный! — услышал он близкий негодующий шепот. — Тише, вы продавите мне живот!
Какими словами передать ужас вельможи? Он отпрянул, подпрыгнул, глухо стукнулся головою о крышку.
— А?.. Что?.. Это кто?.. А?.. — судорожно вскрикивал он, вконец обезумев и тыча в темноту перед собой растопыренными пальцами.
— Тише, — повторил тот же таинственный шепот. — Куда вы суете свой палец — мне прямо в ухо!
Кто-то невидимый схватил вельможу за руки, цепко сжал их в запястьях.
— А?..Что?.. — вскрикивал вельможа, лязгая зубами, дрожа и вырываясь. — Это кто?.. А?.. Это кто?..
— Ни слова! Ни звука! Уже идут. Не бойтесь, сиятельный Камильбек, — от меня вам не будет вреда.
Замутившийся разум вельможи не воспринимал ничего.
Последовал сильный удар невидимым кулаком в лоб.
— Молчи, — иначе, клянусь аллахом, я пущу в дело нож!
Вельможа затаился, не шевелясь и даже не дыша.
В комнату вошли меняла и Арзи-биби:
— Как хорошо, что сегодня ты вернулся рано.
— Вахида не оказалось дома. Какие-то срочные дела.
Меняла уселся на сундук, придавив крышку своим толстым задом.
Теперь к вельможе и вору не проходило ни одной струйки воздуха.
— Я совсем больна, — простонала Арзи-биби. — Если бы ты позвал ко мне лекаря Саидуллу. Его дом совсем недалеко, в двух минутах ходьбы.
— А где же все наши слуги?
— Я отпустила их. Они так надоели мне своей болтовней. Хотела немного поспать. Одна, в тишине…
— А тут — я некстати, — благодушно усмехнулся меняла. — Ты крепко уснула: я никак не мог добудиться. Пойду позову лекаря.
Он встал, направился уже к двери, но в эту самую секунду злосчастный вельможа, не привыкший к сундучным сидениям, пошевелился.
Вор изо всей силы яростно сжал его руки.
Поздно: купец услышал.
— Какой-то шум?
— Мыши, — небрежно отозвалась Арзи-биби. Поистине, со своим самообладанием она была рождена для дворцов, заговоров и тайной борьбы, а вовсе не для тесного дома менялы!
— Кстати, ты слышала новость! — продолжал меняла, остановившись в дверях. — Помнишь Нигматуллу, торговца ножами? Ну, толстый, рыжий, что торгует неподалеку от главной базарной мечети. Так вот, вчера он застал у своей жены… кого бы ты думала? Главного мираба из управления городских арыков и водоемов!
— Чужого мужчину! — с ужасом воскликнула Арзи-биби.
— Дело дойдет, надо полагать, до самого хана. Не завидую мирабу.
— Так ему и надо за распутство!
— А изменница подвергнется наказанию плетьми. Пятьсот плетей — ни больше ни меньше.
— Еще мало! Таких жен следует жечь на кострах или бросать в кипящие котлы!