Босс провел Кирилла через цех, они свернули в боковую дверь, (где раньше в кафе располагались повара, бухгалтерия и директор), и зашли как раз в бывшую бухгалтерию. Хотя почему бывшую?
— Пока еще бухгалтера нет, поговорим здесь, — сказал Федоров. — Не будем тянуть время, его у меня мало. Так что там у вас с собой?
Кирилл протянул диплом.
— А трудовая? — спросил Федоров.
Мелехов непроизвольно покраснел:
— У меня ее еще нет. Я только вот институт закончил, потом сразу в армию… Вот, первый раз на работу устраиваюсь…
— Мне о вас говорила Антонина Петровна. Раз она сочла вас возможным мне рекомендовать, то на работу я вас возьму. А вот дальнейшие ваши успехи здесь будут зависеть исключительно от вас самого. Платить я вам буду…
Федоров ничего не сказал вслух, а взял листок для заметок, нарисовал карандашом сумму, и показал Кириллу. Сумма была больше, чем Мелехов мог надеяться.
— Это вы будете получать на руки. Официальная ваша зарплата, налоги, и все такое, это не ваше дело. Этим будет заниматься бухгалтерия. Вы молодой, вам до пенсии далеко, так что все эти глупости вас волновать не должны… Согласны?
Мелехов кивнул. Хотя он и дня еще не работал, но о «черной» и «белой» зарплате представление имел.
— Ну вот и славно, — подвел итог босс. — Сейчас дождетесь бухгалтера, ее зовут Анна Викторовна, она вам оформит трудовую книжку. А потом сразу на работу. Производством у меня здесь занимается Эльдар Муслимович, он все тебе объяснит.
Так Кирилл Мелехов влился в ряды трудящихся.
Павел Веретенников.
Паша Веретенников возвращался домой из армии. В областной центр он попал в невменяемом состоянии: после почти суток непрерывной попойки трудно было ожидать иного исхода. Земляки выглядели не лучше, но, по крайней мере, их встречали родители. А вот Паша не дал своим никакого сообщения, предвкушая огромный сюрприз для матери с отцом. Теперь предстоящий сюрприз выходил ему боком. Проводница выгнала дембеля из вагона, и пошел он, родимый, сам не зная в какую сторону. Просто здорово еще было то, что приехал Веретенников на вокзал утром. Ночью бы его обязательно обобрали в таком состоянии. Идя по путям, Паша забрел на какое-то кладбище вагонов, где его благополучно и вытошнило.
Тошнило долго и мучительно. Заблевав все окружающее пространство, Паша уснул, а когда очнулся, то с удивлением уставился на окружающую обстановку. Тошнота прошла, зато необыкновенно усилилась головная боль. Сквозь туман в глазах Паша посмотрел на часы и поразился — уже час дня! Стало очень жарко, от этого самочувствие демобилизованного не улучшилось. С громкими стонами он поднял свой большой чемодан и поплелся искать дорогу на автовокзал.