Не забывал о госпоже Бафора лишь холодный ветер, испытывая по отношению к ней родственное, смешанное с ужасом сочувствие. Они имели слишком много общего — одинокая пленница темного подземелья и одичалый ветер, не отягощенный ни врагами, ни друзьями. Посещение подвала замка Чейт стало для него и долгом чести, и повинностью, ведь они остались вдвоем — оба не живые и не мертвые, оба обреченные на бесконечное унылое небытие.
Зимний ветер бдительно взвихрился возле развалин замка Чейт, заглянул под его провалившуюся кровлю и немного поиграл кусочками битого стекла, устилающего выщербленные полы. А затем, душераздирающе заскулив, словно выполняя скорбную обязанность, он медленно потек вниз по лестнице, ловко лавируя между завалами и минуя непреодолимые для кого-то другого преграды. И наконец, тяжко вздохнув, он юркнул в тонкую щелку, проделанную в толстой монолитной стене. Ветер прекрасно ориентировался в темноте, поэтому ничуть не растерялся, очутившись в сыром помещении с низким потолком. Комната была совершенно пуста, если, конечно, не принимать во внимание убогое ложе, установленное в самом ее центре. На кровати, застланной посеревшими от старости простынями, лежала она — одетая в простое черное бархатное платье, лишенная приличествующих ее сословию украшений. Хотя нет, зачем ей украшения, ведь она в них не нуждалась! Болезненно исхудалая, тонкая как тростинка и похожая на бледную восковую куклу, госпожа Бафора оставалась прекрасной даже сейчас, ибо ничто и никто — ни столетия, ни ненависть темных тварей — оказались не в силах украсть ее красоту, победить ее веру и сломить ее волю.
Ветер участливо овеял ложе своей единственной подруги и наперсницы.
— Как ты? — едва слышно дунул он.
Веки погруженной в черный сон без сновидений красавицы чуть дрогнули.
«Я слабею, — пришел мысленный ответ. — И размышляю, а не попросить ли Господа прекратить мои бессмысленные мучения и оборвать многовековое ожидание?»
— Ишь ты, думает она! — ворчливо прогудел ветер. — А ты не думай, не бабье это занятие — мозги напрягать! К тому же вот тебе мой вполне уместный совет: если не знаешь, ставить ли в жизни точку, то ставь их три. — Зимний отшельник обладал отнюдь не плохим чувством юмора. — Держись! Я чую: в небе сгущается нечто необычное, грядет время перемен. Ты еще помнишь свои обиды?
— Помню! — Веки не живой и не мертвой узницы дрогнули повторно. — Я жду часа расплаты…
— И правильно делаешь! — одобрил незримый шутник. — Мужайся! Скоро мы им отомстим!
— Скоро! — По губам спящей красавицы скользнуло некое подобие торжествующей улыбки. — Отомстим…