– Мария, простите меня, если можете.
Она промолчала. Она не знала, что ответить. То, что он ушел, не простившись с нею, что не позвонил ей ни назавтра после той ночи, ни потом, не столько обидело ее, сколько оглушило. Как удар рукояткой граблей по лбу.
Или это правильно – не звонить женщине, с которой всего-навсего провел ночь? Француз позвонил бы обязательно. Но у русских мужчин все по-другому. Отстраненная вежливость им совсем не свойственна. Не захотел, чтобы секс повторился еще раз, вот и не стал звонить.
Она ведь уже убедилась, что такая мелочь, как чувства, не значит для них ничего.
Все время после той ночи, весь этот месяц, проведенный в одиночестве, она думала именно так. Но сейчас, когда Феликс стоял в полушаге от нее и она слышала его руки, Мария не знала, что ей думать.
Не дождавшись от нее ответа, он шагнул в сторону. Она поняла, что он сейчас уйдет, и похолодела, хотя невозможно было похолодеть в насквозь холодном доме.
Она стояла и молча ждала, когда хлопнет входная дверь. Но в доме было тихо. Что делает Феликс, Мария не понимала: он двигался совершенно бесшумно.
Наконец она расслышала шорох у камина, потом стук дров, падающих на пол из мешка. Через минуту дрова вспыхнули. Комната осветилась отблесками каминного пламени.
Феликс сидел на корточках перед камином и поправлял дрова, сложенные домиком.
– Это все, чем вы согреваетесь? – спросил он. – Здесь же холод собачий.
– Было тепло. – Мария завороженно смотрела, как играют отблески на его огромных руках. – Но вчера вечером сломался генератор. А здесь электрическое отопление. Его обычно хватает, ведь зимы на юге не очень холодные. Да обычно я и не приезжаю сюда зимой. Эта зима необычна.
– И что вы собирались делать?
– Я растопила камин, но дров хватило только на ночь. Вот, папаша Доминик дал мне еще. До завтрашнего утра.
Это был не слишком толковый ответ.
– В старых домах должны быть печи, – сказал Феликс.
– Они есть, но я не думаю, что их когда-нибудь топили.
– Когда-нибудь их топили точно.
– Я этого не помню.
– Пойдемте посмотрим. Вы говорили, есть свечи?
– Да. Вот они.
Мария поднесла медный шандал к огню, зажгла все три свечи. Это были последние свечи, которые нашлись в доме. Пополнить их запас оказалось невозможно по той же причине, по которой нельзя было купить новый генератор: все предметы, необходимые для освещения и обогрева, в Кань-сюр-Мер были раскуплены.
Феликс снял куртку, оставшись в черном плотном свитере, взял шандал и вышел из комнаты. Мария пошла за ним.
– Закройте дверь плотнее, – сказал он, когда они оказались в коридоре. – Весь дом этими дровами не обогреть.