Неизвестно, успокоили ли эти слова Феликса, но ей от них стало спокойнее.
– Голос твой… – В его голосе отчетливо прозвучала нежность. Это было пронзительно. У Марии перехватило горло. – Когда ты вот так говоришь – ясно, чисто, – мне кажется, что можно жить.
– Это не кажется тебе. Это правда можно – жить.
– Но нельзя на тебя это взваливать. Даже прикасаться тебе к этому нельзя.
Она снова ничего не поняла из его слов.
– Ложись, пожалуйста, – повторила Мария.
Феликс лег и замер под одеялом. Он сделал это с той же послушностью ребенка, которая так поразила Марию в нем полчаса назад. Видно было: он не знает, что ему делать, и готов на все, что она скажет.
«Завтра это пройдет, – подумала Мария. – Возможно, это от усталости. Все-таки он шел долго пешком, и этот ветер… Да, он просто устал, быть может».
Но тревога не успокаивалась в ней, и здравые слова не помогали.
Она думала, что Феликс не сможет уснуть. Но он уснул, кажется, в ту самую минуту, когда его голова коснулась подушки. Мария лежала рядом, пытаясь разглядеть его лицо во мраке.
И вдруг она заметила, что мрак развеивается. Медленно, волшебно светлел воздух в комнате, проступали очертания предметов, голова Феликса на подушке, черты его лица…
Луна выходила из-за туч с торжественностью хозяйки.
Мария встала, подошла к окну. Все было залито холодным, но долгожданным светом. Ветер стих – облака стояли в небе неподвижно. Лунное сиянье освещало город и море, как пейзаж после битвы. С кем была эта битва, Мария не знала, но ей показалось, что она уже выиграна.
Она смотрела, как победный свет заливает черепичные крыши, каменные лестницы, редкие деревья.
От крика, который раздался у Марии за спиной, содрогнулись средневековые стены.
Она обернулась так, что больно стало подошвам босых ног: во время ее стремительного поворота они обожглись о ковер.
Феликс сидел на кровати, опустив ноги на пол. Он раскачивался, обхватив себя руками за плечи, и зубы у него стучали так, что слышно было в другом конце комнаты.
– Феликс! – Мария бросилась к нему, присела, схватила его за руки. – Что с тобой?!
«Может, он увидел страшный сон?» – мелькнуло у нее в голове.
Но она не могла себе представить, чтобы взрослый человек, уже проснувшись, так жутко трясся из-за сонного виденья, даже очень страшного.
Феликс не то что трясся – он дрожал и бился, словно в конвульсиях.
– Что с тобой? – растерянно повторила Мария.
Он скрипнул зубами. Дрожь стала утихать. Тише становилась она, тише – исчезла совсем.
– Все, – сказал Феликс почти спокойно. – Извини.
Лицо у него было бледное – Мария видела, что не только от лунного света. По лбу катились крупные капли пота. Она встала, прикоснулась к его лбу губами. Лоб был холодный как лед.