«Кажется, он боится... И в каком-то смысле боится не зря».
— Он сказал кое-что, что меня удивило, — сообщила она Кэму. Ей хотелось, чтобы в ее голосе было поменьше горечи, но в тот момент она не знала, как себя успокоить. — Оказывается, ты должен был на ком-то жениться десять лет назад, а вместо этого взял и сбежал куда глаза глядят.
Он сел на ручку ее глубокого кожаного кресла и покачал головой, глядя ей в лицо. Тот факт, что старая боль еще жила где-то в глубине ее сердца, возможно, не отразился в ее словах, но тон выдал ее с головой.
— Ди, брось, я не сбежал.
— Все равно. — Диана закусила губу, поняв — она выплескивает сейчас на него былую ярость, обиду за то, что он ее бросил. Как мама. Странно. Она не сравнивала эти два события вплоть до сегодняшнего дня, до того, как дед Кэма навел ее на мысль.
— Тогда у меня было много причин уехать, — сказал он, взяв ее руку в свою и прижав к груди. Он думал, она все поняла. Правда, он никогда не рассказывал ей о готовящейся женитьбе, которая так и не состоялась, в основном потому, что знал — это не всерьез. Так называемая невеста придерживалась того же мнения. — Я хотел избавиться от страшного давления деда. В частности, он требовал, чтобы я женился на девушке, на которой я не желал жениться. — Кэм вдруг замолчал, потом признался: — Честно говоря, я даже забыл ее имя.
— Мисси Синклер?
Кэм пристально посмотрел на Диану:
— Если ты знала, зачем спрашивала?
Она пожала плечами. От волнения ее подташнивало.
— Ты предлагал ей выйти за тебя замуж?
— Нет. — Продолжая говорить, он играл ее пальцами. — Все было совсем не так. Мой дед и дед Мисси договорились нас поженить, когда мы только появились на свет. Я не имел к этому никакого отношения. Никогда.
Диана сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— А где она теперь? Все еще ждет тебя?
— Ты смеешься? — Он сам засмеялся и продолжал шутливо-жалобным тоном: — Она оказалась эгоисткой. Не захотела подождать десять лет и вышла замуж за какого-то парня, которого действительно любила. Странно, правда?
Диана наконец подняла голову и взглянула в его голубые глаза:
— А ты не любил ее? Ни капельки?
Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал, все время пристально глядя ей в глаза.
— Нет, Диана, я ее не любил, и она меня не любила. Зато наши деды любили думать, что мы с ней поженимся. А мы восставали против этой затеи. Она с самого начала была обречена на провал. Только мой дед и помнит теперь. И ты забудь. Тогда это было глупо, а теперь и вовсе ничего не значит.
Диана закрыла глаза. На самом деле она не имела права допрашивать его. Он волен обручаться с кем угодно, жениться на ком угодно. У нее нет на него никаких прав. Только вот его поступки могут ранить ее больнее, чем любые поступки любого другого человека.