Малышка Миа теперь шевелилась очень часто. Прикосновения легких крыльев бабочки превратились в ощутимые толчки. Диана приходила в восторг от этих ощущений. Чувствуя движения Мии, она закусывала губу и думала: «Вот ты где, моя дочурка! Развивай свои маленькие ножки. Скоро ты будешь на них бегать».
Но ей становилось грустно оттого, что она не могла ни с кем поделиться своими чувствами. И однажды вечером она не выдержала. Миа толкалась необыкновенно сильно. Диана, смеясь от восторга, подошла к Кэму, смотревшему, как рабочие устанавливают шпалеры, и тихонько попросила:
— Дай руку.
Кэм только вернулся после встречи с какими-то банкирами и выглядел просто потрясающе в деловом костюме и солнечных очках. Он посмотрел на нее вопросительно, но сделал то, о чем она просила. И она положила его руку на свой теперь очень большой живот.
Минуту он стоял неподвижно, потом поднял на нее удивленный взгляд:
— Боже праведный! Это же...
— Да, — ответила она с нежной улыбкой. — Разве не прекрасно?
Его голубые глаза засияли.
— Невероятно! Просто чудо.
Диана восторженно кивнула.
Кэм схватил ее за руку и оттащил за беседку, подальше от посторонних глаз.
— Наверное, очень здорово — чувствовать новое живое существо внутри себя, — сказал он и опять положил руку ей на живот, на сей раз скорее с осознанной надеждой. — Ди, это же замечательно.
— Я просто не могу тебе описать свои чувства, — согласилась она. — Я теперь словно другой человек.
Он оглядел ее с ног до головы, широко улыбаясь, и погладил по щеке.
— Нет. Ты осталась прежней. Просто внутри тебя раскрылись новые цветы.
Она радостно улыбнулась, и вдруг, поддавшись какому-то порыву, поспешно поцеловала его, И тут же убежала — продолжать работать. Но его реакция согрела ее до глубины души. Она любит своего ребенка, и как прекрасно разделить это свое чувство с кем-то, хотя бы отчасти. Диана была счастлива уже одним сознанием того, что ее ребенок тут, с ней. Она думала о маленьком существе, которое готовилась привести в этот мир, и все беспокойства, все прочие заботы куда-то исчезали.
Ей было немного тревожно оттого, что она станет растить ребенка одна, что в жизни девочки не будет отца и ее семья будет неполноценной. Она долго мучилась, прежде чем решилась стать матерью-одиночкой, долго спорила сама с собой. Насколько это честно по отношению к ребенку? Справится ли она? Она осознавала риск, знала: ей будет трудно. Но еще она знала, что сделает так, чтобы ребенку было хорошо, чего бы ей это ни стоило. А приняв решение, больше не оглядывалась назад.