Напомню читателю, что некогда на Средиземном море владычествовал Карфаген, пока мы не разбили его флот. Впоследствии он одержал победу над несколькими римскими флотилиями. Между тем мы продолжали строить новые корабли и посылать их против Карфагена до тех пор, пока он перестал представлять для нас угрозу со стороны моря. Таким образом, расправившись со своим врагом на море, Рим перенаправил все свои усилия на укрепление сухопутных войск.
Однако, как говорится, свято место пусто не бывает, и море вскоре заполонили пираты. Впрочем, отдадим им справедливость: они никогда его не покидали. В некоторых краях пиратство считалось таким же почетным занятием, как в далекие старые времена. В самом деле, разве Улисс и Ахиллес не грешили тем, что время от времени совершали набеги на прибрежные поселения по пути в Трою и обратно?
Так или иначе, но пираты ощущали себя в «нашем море» (как мы обычно его называем), словно рыба в воде. Бороздящие безбрежные водные пространства суда всегда могли подвергнуться их нападению, хотя не являлись для них основной добычей. Насилие со стороны морских разбойников в первую очередь претерпевали жители прибрежных районов, которых обращали в рабство. Крупное пристанище пиратов на острове Делос превратилось в известный на все Средиземноморье рынок рабов. Народы, находившиеся вне римского протектората, жили словно под дамокловым мечом, который в любой миг мог обрушиться на них со стороны морских разбойников. Впрочем, в безопасности не могли пребывать даже поселения, которые пользовались защитой Рима.
Во время восстания рабов Спартак заключил договор с пиратами, чтобы те перевезли его армию, состоящую из невольников и дезертиров, из Мессины в какое-нибудь безопасное место. К примеру, в дальний уголок Черного моря. Узнав об этом, Красс подкупил морских бандитов, и те предали Спартака. Не случись этого, прославленный злодей мог вполне уйти от возмездия целым и невредимым. Хотя нам и не хотелось признавать это, морские кочевники образовали особую общность людей, гораздо более богатую и могущественную, чем любое государство, расположенное на суше.
Когда я опомнился от своих размышлений, то обнаружил, что забрел в район складов, расположенных на берегу Тибра. К каждому из нас от рождения приставлен дух-хранитель, наш добрый гений, оберегающий и направляющий нас на верный путь. Пока мой ум был поглощен поиском разгадки, он неким непостижимым образом, каким могут действовать только духи, привел меня сюда — к месту, от которого брали начало все мои вопросы. Неподалеку возвышалось массивное сооружение Большого цирка, а напротив меня — там, где некогда находился принадлежащий покойному Парамеду склад, уже стояло новое здание.