Правда, рядом была миссис Эвенджелина Скорбит. Эта превосходная женщина не питала к нему никакой вражды.
Первым делом Дж. Т. Мастон решил наново сделать все свои вычисления, не веря, что он мог оказаться до такой степени рассеянным.
Однако это было именно так. Инженер Альсид Пьердэ был прав. Вот почему, обнаружив ошибку в последнюю минуту, когда уже не было времени сообщить о ней всему человечеству, этот чудак и был совершенно спокоен вопреки всеобщему смятению. Вот почему в тот миг, когда у гор Килиманджаро раздался выстрел, он спокойно пил вино за здоровье старого мира.
Да! Три нуля были пропущены в числе, выражающем длину земной окружности!..
Внезапно Дж. Т. Мастону пришло на ум одно воспоминание. Это случилось в самом начале его работы, когда, замкнув дверь своего кабинета в Баллистик-коттедже, он старательно выписывал на черной доске число 40.000.000…
Вдруг раздается нетерпеливый телефонный звонок… Дж. Т. Мастон подходит к аппарату… Обменивается несколькими словами с миссис Эвенджелиной Скорбит… Удар грома… Молния повергает его наземь и опрокидывает доску… Он поднимается… Он снова берет мел, чтобы восстановить число, полустертое при падении доски. Едва он успевает вывести "40.000…", как звонок раздался вновь… и, опять принявшись за работу, он забывает приписать три последних нуля к числу, выражающему длину окружности земного шара!
Вот как! Значит, всему виной миссис Эвенджелина Скорбит! Если бы не ее звонок, Мастон, вероятно, и не был бы задет электрическим разрядом! И тогда молния не сыграла бы с ним такой подлой шутки, из-за которой он теперь опозорен на всю жизнь, — он, чьи вычисления всегда были безупречны.
Каким ударом это было для бедной женщины, когда Дж. Т. Мастон сообщил ей, отчего произошла ошибка. Да, она виною несчастья! Из-за нее Мастону предстоят долгие годы бесчестия; ведь члены почтенного Пушечного клуба умирали не иначе как столетними стариками.
После этого разговора Дж. Т. Мастон убежал из особняка в Нью-Парке. Он вернулся в Баллистик-коттедж. Он шагал по своему рабочему кабинету, приговаривая:
— Теперь я не гожусь больше ни на что!
— Даже на то, чтоб жениться? — послышался голос, полный душераздирающей печали.
Это была миссис Эвенджелина Скорбит. Потрясенная, вся в слезах, она пришла к Дж. Т. Мастону.
— Дорогой Мастон!.. — начала было она.