— Уууу! — Малыш залился смехом.
— Нам пора. — с этими словами он передал ребенка вставшему из кресла Эйрину и подал жене руку. Женщина погладила малыша по голове и сказала:
— А фто это у нас за малыф? — Эйлис пощекотала сына — Веди себя хорошо, мой сладкий! — Громко чмокнула сына в пухлую щечку и, взяв мужа за руку, посмотрела на брата.
— Ты уверен, что справишься? Мы отпустили слуг, так что кроме тебя тут никого не будет. Няня придет через несколько часов. — Лицо женщины выражало легкое сомнение.
Одной рукой держа ребенка, другой рукой Эйрин приобнял сестру, пристально посмотрел ей в глаза и улыбнулся самой обнадеживающей улыбкой, на какую был способен.
— Нет проблемы, с которой не может справиться воин! Тем более, мастер-наставник! — Рукой он легонько подтолкнул сестру в спину.
Когда за супругами закрылась дверь, Эйрин с ужасом посмотрел на ребенка.
Новоявленный нянь посадил ребенка на кушетку и сел рядом. Так, что там с малышами надо делать? Эйрин нахмурил брови. Можно с ним поиграть, тогда спать крепче будет.
Эйрин взял племянника на руки. Как там Эйлис это делала? «А фто это у нас за малыф?». Вроде так. Еще лицо надо доброе сделать. Практики нет, но это не трудно.
— А фтооооо это у нас за малыыыыыыыыыф? — Эйрин скорчил доброе лицо. В его понимании. Брови поднял повыше, вылупил глаза, растянул губы в самой дружелюбной улыбке из собственного арсенала… Чтобы все клыки видно было (улыбка располагает к себе, а широкая улыбка — располагает еще больше!). Лицо, не привыкшее выражать эмоции выглядело как треснувшая каменная маска, взгляд стал стеклянным (надо серьезно подходить к своим обязанностям. Чем Эйрин сейчас и занимался). Так, с лицом справились. Теперь голос. Маленьких нельзя баловать. Надо с ним немного построже, а то сейчас разыграется и потом спать его не уложишь. Подумав об этом, Эйрин сделал голос чуть грубее, чем собирался. Вкупе с холодно-вежливой интонацией (которую Эйрин использовал всегда) могло показаться, что шепелявый священник-инквизитор проводит допрос ведьмы, участь которой в принципе уже предрешена. Костер.
Если бы малыш умел говорить, он бы все рассказал. Честное слово! Младенец некоторое время усиленно пытался сказать хоть что-то в свое оправдание, но ничего не вышло и он просто разревелся. Лицо Эйрина приняло свое обычное выражение. Спокойно-безразличное (ДОПРОС ЗАКОНЧЕН. НА КОСТЕР!), от чего маленький Лейрис испугался еще больше.
Так, разревелся! И что прикажете делать? Эйрин чуть сдвинул брови. Лейрис уже закатывался от плача. Ах да, Астен подбрасывал сына вверх, когда тот плакал. Эйрин подбросил маленького вверх. Астен не подбрасывает высоко, а вот Эйрину всегда нравилось когда его подбрасывали повыше. Эйрин подбросил Лейриса повыше… еще… вот так! Смотри, ты достанешь до небааааа! Теперь еще «Уууу» надо сделать, чтобы веселее было. Каждый взлет и падение ребенка сопровождало «Уууу», звучавшее словно похоронный вой. Лейрис уже не мог плакать. Он просто икал от страха.