— Я как раз об этом думал, Карцев. Сейчас напишу записку.
И на планшете нацарапал короткое донесение.
— Держите, Комов. Пробираться будете оврагом…
Комов машинально взял записку, но тут дрожащим голосом попросил:
— Разрешите остаться с вами. Я не хочу уходить, не хочу.
— Это же приказ, малыш… Пойдем, я провожу тебя до оврага, — сказал Костик и взял его за локоть.
— Да, это приказ, Комов… Ну, с Богом… — сказал Пригожий и подтолкнул Комова.
Это "с Богом" странно было услышать на поле боя. Странно, но и очень приятно… То же самое всегда говорила ему мать, отправляя в школу. Женя понимал, что, посылая его в тыл, ротный спасает его, но покидать сейчас и Костика, и ротного ему действительно не хотелось, и он еще какое-то время стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока Костик не подтолкнул его к ходу сообщения…
— Радуйся, мальчиша, и не переживай. В живых останешься, сообщишь хоть своей училке, если что с ротным нашим случится. Может, он тебя потому и послал.
— Ну, а вы как?
— Мы-то? — усмехнулся Костик. — Авось выкарабкаемся как-нибудь, отпевать нас рановато. Мы с тобой после войны еще в "Форум" сходим, пивка там попьем, музыку перед сеансом послушаем…
— Какое кино, Костик! Что я, маленький, не понимаю, что ли.
— Кино — самое обыкновенное. "Жизнь — это трогательная комбинация", как говорил мой тезка Костя-капитан из фильма "Заключенные". Смотрел? В жизни все может случиться.
Они вышли из траншеи, до оврага оставалось немного, но в рост не пойдешь, пришлось перебежками. Добравшись до оврага, присели. Костик осторожно прижег сигаретку и, скрывая ее огонек полой телогрейки, затянулся.
— Вот перекурим, и пойдешь, малыш… Только осторожней продвигайся, будь начеку.
— Почему? Там меня не видно будет.
— Понимаешь, не дураки же немцы, должны же они предполагать, что к нам подмога может прийти. Неужто не ждут? А самое подходящее место овраг. Понял?,.
Немцы были, конечно, не дураки… Они давно уже расположились наверху по обеим сторонам оврага и ждали русских, недоумевая, почему они не идут. Они замерзли и тихо переругивались, проклиная "иванов", которые по всем правилам должны прислать подкрепление своим, но почему-то не шлют, а бой в деревне уже кончился, русские в их окопах, еще один удар, и они будут выбиты, и тогда им тоже придется отходить по оврагу. Обер-лейтенант, посылая их сюда, поставил две задачи: отбить подкрепление, если оно пойдет, и не выпустить ни одного русского при отходе. Уж больно был он зол на них за то, что каким-то чудом выбили его роту из теплых изб Овсянникова, которое они так надежно обороняли в течение двух месяцев и в котором полагали продержаться до весны, до нового наступления войск на Москву.