– Да ладно!
* * *
В библиотеке на подоконнике сидела птица. Она повернула к ним голову и испустила крик. Берит вздрогнула, едва не выронив бутылку.
– Ой, он тебя напугал?
– Ужасный крик...
– Он просто напоминает.
– Что напоминает?
– О себе. Чтобы мы не забывали про него.
– Разве ж такое забудешь. А он на тебя никогда не нападает?
– Нападает? Нет. С чего бы он стал нападать?
– Не знаю. Но я бы вряд ли доверяла дикому животному.
Жюстина забрала у Берит бутылку и налила им вина. Они подняли стаканы в знак приветствия и сделали по глотку.
– М-м-м, – промычала Берит. – Совсем неплохо. Вообще-то я многовато вина пью. Но это так вкусно, так хорошо на душе становится.
Снова послышался гул вертолета, казалось, он кружит прямо над домом. Птица захлопала огромными крыльями, завертела головой.
– Кто-то провалился под лед, – пояснила Жюстина.
– Откуда ты знаешь?
– Передали по местному радио.
– Ужас какой.
Жюстина кивнула:
– Такое каждый год случается. Дом мой так расположен, что я в курсе событий.
– А разве лед не слабоват, чтобы по нему ходить?
– Где-то он вполне крепкий, а где-то и тонковат. Людям не мешало бы быть поосторожнее. Да ведь полно же дураков.
Жюстина засмеялась и снова подняла бокал.
– Выпьем за них! – воскликнула она. – За дураков!
Чуть позже она спросила, что у Берит с работой.
– Как там, тебя уволили или нет?
– Издательство переедет в Лулео. Шеф говорит, что мы тоже можем за ним последовать. Но кому охота в Лулео переезжать?
– А у тебя есть выбор?
– Не знаю... Я ничего больше не знаю... Я по ночам спать не могу...
К глазам подступали слезы, от которых она слабела, становилась уязвимой.
– Ну вот, снова разнюнилась.
– Это все отчаяние, засевшее в тебе. Как и в каждом из нас...
Жюстина вытянула руку и заворковала. Птица немного потопталась на окне, потом, неуклюже взмахивая крыльями, подлетела к ней.
– Даже в птице, – добавила она. – Он тоскует по самке. Конечно, он этого не осознает, но что-то в нем растет такое, что делает его слабым, нежным. Скоро посветлеет, скоро весна придет. Тогда эта тоска вырастет до меланхолии, так бывает со всеми, пока мы живы.
– Жюстина... когда мы были маленькими...
Она уже не могла сдерживать слезы, голос ее дрожал.
Жюстина быстро сказала:
– Расскажи мне про своих мальчиков.
– Моих... мальчиков?
– Да. Какой жизнью они живут, эти молодые, у кого вся жизнь впереди? Впадают ли они когда-нибудь в уныние?
Берит достала из сумки упаковку бумажных носовых платков. Высморкалась, в голове у нее гудело.
– В уныние? Нет, я не думаю.
– Они работают?
– Они... оба учатся. Только не знают, кем хотят стать. Во всяком случае, в издательское дело они не пойдут, я им отсоветовала.