— Мне оно никогда не нравилось. И я не люблю кольца умерших женщин. Но не воображай, что я откажусь от борьбы.
— Тогда отправляйся в Драгор, дорогая. Никто не держит тебя.
— Мы расписались в книге регистрации браков. Никакой священник не станет уничтожать эту книгу.
— Тогда поезжай и взгляни на нее, если тебе удастся. Но должен тебя предупредить, что ты только впустую потратишь время. Это все существует только в твоем воображении, поверь мне.
— Ты, вероятно, думаешь, что я забыла дом, где происходила церемония, но я прекрасно помню его. У него желтые стены, а на окне ящик с геранями.
— Таких домов тысячи.
— И это второй дом от угла на Страндлинен.
— Рад, что ты столь наблюдательна. Желаю тебе удачи. — Он поднялся с кресла. — Ты собираешься вернуться к нам в Монеборг?
— Да, — дерзко ответила я. — Повидать Хельгу Блом.
— Хельгу Блом? — Он казался удивленным. — Какое отношение она имеет к твоим фантазиям?
— Не знаю, но я должна увидеть ее.
— Тогда я снова должен разочаровать тебя: вокруг нее нет никаких тайн. О ней заботятся, как и о других старых женщинах, которым я дал приют. Но она стала совсем дряхлой. Печально, не правда ли? — И он фамильярно прикоснулся к моим волосам. Я резко отпрянула от него, а он только весело расхохотался. — Боже, Луиза, я не собираюсь тебя съесть! Я искренно сожалею, что наш маленький роман так завершился. Ты снова становишься прелестной. Шрам на твоем лбу исчезает. Никогда не прощу себе, что оставил на тебе такую отметину!
— Шрам! — воскликнула я. — Что он значит, в сравнении со всем остальным!
— Ты несправедлива ко мне. Неужели ты хотела, чтобы мы заключили брак, которому суждено было стать несчастливым? Я не предполагал, что ты можешь быть столь бесчувственной!
— Бесчувственной? И ты можешь упрекать в этом меня?
В этот момент мои побуждения к выяснению правды претерпели изменения. С этой минуты я действительно решила отомстить этому большому улыбающемуся мужчине, которого, как мне казалось, я совсем недавно любила.
Монеборг. Замок, который был почти моим. Последнюю ночь я провела, любуясь лунным светом, озаряющим озеро, и слушая печальные завывания ветра. Я всей душой привязалась к этому месту и с тоской думала о том, что завтра утром уеду отсюда.
Нильс сказал, что отвезет меня на паром. Фру Доротея с волнением поцеловала меня.
— Мы очень полюбили вас, Луиза. Какая жалость, что наше знакомство началось так печально.
Дина тоже обняла меня и умоляла вернуться.
— Здесь так одиноко. Одни старушки. И я не могу без бабушки ездить в Копенгаген.
У нее были такие же прозрачные голубые глаза, как у отца. Бедное дитя, ее тоже коснулось проклятие Винтеров.