— Проходите, фрекен Эшертон. Лестница крутая, зато всего два пролета.
Поднимаясь по лестнице, Грейс подумала, что уж ни за какой певчей птичкой Вилла отправиться явно не могла.
— Вы точно помните, что она не говорила, на сколько уезжает?
— Кажется, она сказала, что ненадолго. Но что такое ненадолго? Неделя, две?
— Какой она была? Счастливой? Возбужденной? Похоже было, что она едет в отпуск?
— Она очень спешила, словно опаздывала на поезд. Мне очень жаль, но больше ничего сказать не могу, фрекен Эшертон. — Хозяйка остановилась, переводя дух. — Вот дверь фрекен Бедфорд.
Вилла всегда воцарялась в свое жилище основательно. И здесь в современной кухоньке, в комнате со сверкающим паркетом и массивными люстрами чувствовался её дух. Вилла словно незримо присутствовала в этих вещах — в настольной лампе с желтым в оборках абажуром, в темной картине в багетной раме на половину стены, в смешной пузатой и цветастой фарфоровой грелке для ног, в персидском ковре перед удобным диваном с кучей пестрых подушек, в занавесках, подвязанных бархатными бантами, в роскошных цветах на подоконниках, и даже в причудливой птичьей клетке в форме пагоды.
Грейс подумала, что всего шести месяцев Вилле хватило, чтобы обрасти множеством дорогого барахла. Только картина казалась подлинной, да персидские ковры были выцветшими и вытертыми, как настоящие. Но как Вилла умудрилась столько накупить на скромную зарплату секретаря посольства?
Поскольку фру Линдстрем все ещё стояла на пороге и ждала реакции, Грейс заметила:
— Очень мило
— Да, она чудно обставила квартиру, и все время приносила что-то новенькое. Взгляните на кровать в спальне.
Посреди спальни стояла светло-серая кровать с изогнутой спинкой, похожая на колыбель, рядом ей в тон туалетный столик и гардероб. Будь кровать старинной, она стоила бы уйму денег. Вероятно, это была копия, но не из дешевых.
— Густав III, — со знанием дела пояснила хозяйка, касаясь спинки кровати.
— Подлинная?
— Нет, но очень старая. Она была в жутком состоянии, но герр Польсон помог покрасить.
— Герр Польсон?
— Он занимает мансарду и вечно набивает там шишки на голове. — хихикнула фру Линдстрем.
— Господин Польсон швед?
— Наполовину швед, наполовину датчанин. Преподает в университете.
— Может быть, ему кузина сказала, куда она собралась? — у Грейс вспыхнула надежда.
— Может быть, но расспрашивать жильцов в мои обязанности не входит. И какие теперь у вас планы?
— Не знаю. — Грейс поглядела в окно на темнеющее небо. Вновь нахлынули печаль и одиночество, охватившие её в аэропорту.
— Можно мне здесь переночевать?