Двадцать минут спустя ребята уже куковали под моросящим дождем в лодке, отплывшей на десяток метров от берега. Кривя пухлые губы, Никифор с безнадежностью созерцал неподвижный поплавок.
– Развел нас с тобой дядя, Граф, как лохов. Какая же уважающая себя рыба в такую погоду будет клевать! Выперли нас из дома, чтобы мы маме болеть не мешали. В общем-то, если честно, мне самому там уже было тошно сидеть, но здесь, по-моему, еще хуже. У меня от этой лодки клаустрофобия начинается. И ноги мерзнут.
– А я тебе говорил: надень шерстяные носки, – напомнил Егор.
– Ну их. Они так колются. Лучше чайку для согрева попить. Где там у нас термос?
Встав на ноги, он потянулся к рюкзаку. Лодка опасно накренилась.
– Осторожнее! – взвыл Егор.
Коржик поторопился плюхнуться на скамью.
– Лучше б дома остались. Там хоть по лестнице взад-вперед ходить можно.
– Вот оттого, что ты по ней слишком много ходил, нас с тобой сюда и сослали, – невесело усмехнулся Егор, которому дождевая рыбалка тоже не слишком пришлась по душе.
– Слушай, а может, смотаем удочки? Ежу ведь понятно: улов нам сейчас не светит. Сядем на весла…
– И что дальше? – без малейшего воодушевления воспринял его задумку Егор.
– На том берегу есть хутор, – продолжил Никифор. – Доплывем, зайдем в гости. Узнаем, как у них дела. Погреемся. Может, нас даже там чем-нибудь угостят. А к приходу дяди Феди пригребем на исходную точку. Докладывать ему, конечно, об этом совершенно необязательно. Ну, поплыли?
– Да уж лучше, чем здесь прозябать, – вздохнул Егор. Он действительно начал мерзнуть.
Они синхронно заработали веслами. Лодка плавно развернулась и взяла курс на противоположный берег. Движение их согрело и несколько приободрило. Радость, однако, была краткосрочной. На середине озера они попали в полосу густого непроглядного тумана. А так как гребли мальчики, не оглядываясь на то, что творится у них за спинами, молочное облако явилось для них совершеннейшей неожиданностью. Где один берег и где другой – не понятно. Хоть ножом режь этот туман!
– Я чувствую себя лягушкой в крынке с молоком, – бросив весло, объявил Никифор.
– Какой еще лягушкой? – не уловил смысла Егор.
– Ну, той самой, которая, попав в молоко, не утонула, а работала лапами и взбила масло.
– А-а, – протянул Егор. – Тогда погребли дальше.
– Вопрос, куда, – озадаченно поскреб затылок Коржиков. – Эх, Граф, зря поплыли. Лучше б остались на месте и подождали дядю.
– Так идея твоя была, – справедливости ради заметил Егор. И, чуть помолчав, добавил: – Я себя, например, здесь чувствую, как ежик в тумане. Вот сейчас какая-нибудь голова высунется и скажет: «Ку-ку!»